Очень далеко.
- Ты бросил девку... - Сказал Скотт
сам себе.
- Она, может, даже и не выживет. -
Ответил ему предательский внутренний голос. Тот самый, что велел
бежать из больницы.
- Ты обещал вытащить её.
- Не обещал. - Соврал голос.
- Ты, сука, обещал! - Закричал Скотт
почти на всю улицу.
- Тише парень! Не кричи. Думаешь, ты
нужен ей? Ты вспомни, как она обращалась с тобой. Как кричала и
вела себя. Она редкостная сука, парень. Она считалась с тобой
только пока ты защищал её драгоценную шкуру, Скотти...
- Хватит! Прекрати...
- А потом она бросила бы тебя ровно в
тот момент, когда опасность минует. Они всегда так делают, поверь
мне. Поверь себе, Скотти.
- Заткни свой рот! А не то... - Скотт
упредительно посмотрел на свою ладонь с отметиной.
Голос, как ни странно затих. Скотт
ещё секунду подождал возвращения внутреннего диалога, но, к
его облегчению, тот, второй не вернулся. В голове стало пусто. И
оттого, тревожно. Так, без мыслей, он прошел несколько
кварталов.
Остановившись на перекрестке
Норд-Энда и Фог-Авеню, Скотт начал шарить по карманам в поисках
сигарет. И чем дольше он искал заветную пачку, тем сильнее хотел
курить. Мятая пачка затесалась в задний карман, и никак не хотела
являться оттуда на свет. Когда Скотт достал её, он увидел на ней
бурые отпечатки пальцев. Курить захотелось и вовсе нестерпимо.
Щелчок зажигалки, и в горло проникает
едкий сизый яд, насыщая никотинового монстра. Выдох, и две струи
дыма клубятся у его лица.
Вот так хорошо. Когда-то давно
человечеству внушили, что курение успокаивает, и теперь оно
бесконечно верит в это горькое плацебо.
Ещё пять кварталов, и Скотт выйдет в
пригород, на самом краю которого одиноко ютится бар старого Чохаса.
Последний оплот города перед напирающей на него пустыней. Скотт
вспомнил приятный прохладный полумрак бара и манящие бутылки,
угнездившиеся на зеркальной полке за стойкой. Во рту почудился вкус
холодного темного пива. Если конечно у Чохаса ещё есть
электричество.
Стоя на месте, Скотта вдруг
передернуло. Будто бы кто-то резко его окликнул. Он повернул голову
к стоящему особняком двухэтажному дому. А потом медленно поднимал
глаза всё выше. Пока не встретился взглядом с мальчишкой пялящимся
прямо на него. Тот, не моргая, смотрел прямо на Скотта. От
неприятного ноющего ощущения, возникшего в позвоночнике, Скотт
снова дернулся. Взгляд сверлил его насквозь. Он влезал в голову, и
старался вытащить оттуда всё то немногое, что заставляло Скотта
чувствовать себя человеком, а не просто куском мыслящего мяса. С
немалым усилием Скотт отвел глаза и зашагал дальше. Напоследок он
показал этому уродцу средний палец.