А вот следующей камере творилось
неладное. Мексиканец лежал на полу, а руки и ноги его бугрились
венами, и выгибались под совершенно невероятными углами. Спина его
была натянута как струна, а шея вывернута назад, и опирался он на
голову. Черные волосы рассыпались по грязной плитке.
Хью направил на него ствол и взвел
курок.
Тот, услышав этот звук, моментально
замер, будто это могло спасти его от смерти. А спустя пару секунд и
хрустя суставами, он поднялся на четыре конечности, не меняя позы.
Ноги согнуты в коленях, руки вывернуты назад. Голова свесилась до
самого пола. Взгляд направлен сержанту прямо в глаза.
- Стой, не шевелись! - Тон Хью, к его
собственному разочарованию, оказался больше умоляющим, чем
приказным. В голове мелькнула отчаянно рациональная мысль о том,
что, возможно, не стоит пить так много кофе на ночь. И тогда,
может, перестанет мерещиться всякая срань.
Только вот "срань" резво метнулась
прямо на него. Хью машинально отпрыгнул назад и поблагодарил
всевышнего, что между ним и тварью находится решетка. Мексиканец
(вернее, то, что раньше им было) вцепился руками в прутья и
попытался их разжать.
- Я буду стрелять! - Сам Хью не был
уверен в этом до конца. И если с учебными мишенями он разобрался
давным-давно, то с тем, сможет ли он оправить кусок свинца человеку
в грудь - он до сих пор сомневался.
(Это всего лишь мишень, Хью,
только перевернутая. Человеком оно уже быть перестало...)
Он так и стоял с пистолетом на
вытянутых руках. Слабая дрожь передавалась оружию, и мушка легонько
выплясывала перед глазами.
Хью застыл. Он ждал того момента,
когда основания стрелять станут совсем уж очевидными. Секунда.
Другая…
И тут существо открыло рот, и из него
в сторону сержанта стремительно вылетел скользкий черный язык. С
присоской на конце и длинный, как у хамелеона, он пружиной
выстрелил вперед.
Пальцы среагировали быстрее головы.
Выстрел револьвера отбросил создание к противоположной стене,
заляпав все вокруг густой черной жижей. Помещение наполнилось
резкой вонью, запахом пороха и звоном в ушах. Из оцепенения Хью
вывел старик Вилсон, который всё это время мирно дремал на соседней
койке. Хью дернулся, и направил ствол в его сторону.
Тот, к превеликой радости сержанта,
выглядел нормальным человеком. Он осмотрел помещение и только
перевернулся на другой бок. Перед тем как снова захрапеть, он
проворчал: