– ШАШЛЫК, ШАШЛЫК! ТЫ БУДЕШЬ ШАШЛЫК! – он продолжил с лязгом
проводить шампуром о нож, выбивая искры, как из-под точильного
камня.
Я в ответ выкинул гигантский ролл из инвентаря, метя противнику
в лоб, но Карен разрубил тот ещё на подлёте. Рисинки разлетелись на
стены, а часть из них Повар-Мясник ловко поймал ртом и принялся
пережёвывать. На пол упал кусок креветки в кляре и огурец, кстати,
не первой свежести. Ролл оказался реально огромным переростком, но
вот Повару-Мяснику он не принёс вреда.
– ШАШЛЫК, ШАШЛЫК!
Я добрался до следующей ячейки с пепельницей и освежителем
воздуха, подобранными от четы выживших из ума пенсионеров
лестничным пролётом выше. Дважды переведя взгляд с пепельницы на
освежитель и обратно, я почувствовал, как в голове раздался глухой
щелчок. У кого как, но у меня так бывает, когда подбираешь ключик к
головоломке, которую не мог разгадать в течение долгого времени.
Прямо сейчас в голове нашлось правильное решение, и я начал
воплощать его в жизнь.
– Хочешь шашлык? Давай я дам тебе огонька! – проскрежетал я.
Я запустил в Карена окурок, взорвавшийся при ударе о лобную
кость, и выхватил из инвентаря освежитель. Мощная струя устремилась
в угасающее облачко искрящегося пламени. Этого хватило, чтобы
освежитель превратился в яростный огнемёт, воспламенившись. Карена
обдало совершенно жутким напором огня. Повар-Мясник попятился,
тщетно сбивая с себя язычки огня ладонями. Оружие он убрал в
инвентарь. Пламя гасло, но пострадал Карен критически. Дабы
избежать нового ущерба, который мог оказаться для него последним,
Повар-Мясник побежал в тамбур двенадцатого этажа, ища спасение
там.
– Добить!!! – при виде бегущего Карена, к Бекону вернулся
прежний боевой настрой.
Свин хоть и не мог нанести добытчику осязаемый урон, забежал за
Кареном в тамбур.
– Лови его, Гупик! Это наши очки!
Я бросился следом, согласившись с боевым свином, что нам выпал
отличный шанс заработать очередную прибавку к очкам, после которой
меня не будет мучать совесть, да и Оксане нечего будет сказать.
Пламя, все ещё не потухшее окончательно, оставляло на теле
Повара-Мясника тяжёлые ожоги и опаливало густую растительность на
лице. От пышных усов и бороды, коими Карен так гордился (и по
слухам, закрашивал пробивающуюся седину), остались воспоминания. Та
же незавидная участь постигла ресницы и брови. Повар-Мясник отныне
смахивал на гладкую яичную скорлупу. Я старался поддерживать пламя
и не дать огню затухнуть, для чего продолжал обстреливать Карена
взрывающимися окурками. Те наносили повару-маньяку куда меньший
вред, чем открытое пламя освежителя воздуха, но каждый взрыв
замедлял и дезориентировал Карена, который не знал куда деваться от
преследования. Обзор у него оказался ограничен, Повар-Мясник
споткнулся о порожек двери, потом влетел в стену, сбившись с
установленных координат. При этом ему приходилось отвлекаться от
тушения огня и вздрагивать при каждом хлопке окурка. Я уже считал
секунды, оставшиеся до активации навыка «Игольчатый», чтобы с
помощью ежовых игл нанести Карену контрольный удар и поставить в
нашей заварушке жирную точку.