Официант отошёл, забрав меню, а Андрей с блеском в глазах выловил ручку девушки и, крепко сжав пальцы, потянул к себе:
— Иди ко мне, зайчонок. Хочу на руках тебя подержать.
— А можно? — тихо напугалась Илона, всё же поддаваясь настойчивому мужчине. Встала со своего кресла и присела на колени Андрея, заметив, как смотрят на них посетители с соседних столиков.
Мужчина погладил её по оголённой спинке. Илона почувствовала приятную будоражащую дрожь от шершавой кожи его ладони. И это было наваждением, добрым воспоминанием об отце. Девушка обвила мужчину руками и прижалась к нему сильно-сильно. А потом опустила голову на плечо, уютно устроившись в его руках, сунула нос в жилистую шею. И хотя папой Андрей вовсе не пах, рядом с ним было спокойно и тепло. Его руки гладили так, как в детстве с заботой и всепоглощающей опекой ласкали руки отца.
Папа был очень добрым и милосердным. Он работал хирургом и пропадал на работе почти всё время, помогая бездомным. Мама не смогла смириться с такой широкой душой супруга и потому изменяла ему. Бедный, бедный папочка.
Илона взяла лицо Андрея в ладоши и поцеловала в щёку, оставив след от помады. Пальчиками растёрла краску и опять уткнулась в его шею.
Илону отправили ночевать к бабушке. В тот вечер мама с папой решили начать всё заново, примириться. Ночью в соседней квартире произошёл взрыв бытового газа, и родителей Илоны завалило бетонными перекрытиями.
— Что случилось, зайчонок? — насторожился Андрей, оторвав девушку от себя и заглянув в нереальные глаза, в радужках которых собралась абстракция, созданная самой природой из острых искр разного цвета, вкупе образующих серый. — Пюре принесли. — Он выпрямил её, усадил к себе на колени лицом к столу и уже приготовился покормить её, как Илона в очередной раз учудила, вызвав у него дичайший восторг.
Девушка поёрзала бёдрами, удобно устраиваясь на коленях мужчины. Наткнулась ягодицами на твёрдый пенис в штанах, который неприятно упирался в неё. Рукой Илона попыталась его убрать из-под попы, но стальной кол не поддавался. Тогда она решила двумя руками перекинуть его в другую штанину, но замерла, наткнувшись на ошарашенный взгляд Андрея. Кириллов вжался в спинку кресла и, ухватившись за подлокотники, со звериным вниманием наблюдал за ней.
— Не сто́ит так беспощадно обращаться с мужским органом, — прохрипел он.