— Проводите в комнату сына? — проговорил он с едва угадывающейся вопросительной интонацией.
Рубинов приглашающим жестом указал в сторону лестницы и пошагал следом, недоумевая. Зачем это лейтенанту понадобилось тащиться в детскую? Сам он так и не зашёл туда за минувшие сутки.
Сквозь щель в неплотно задёрнутых шторах бил широкий луч, высвечивая вьющиеся в воздухе пылинки. Довольно резко пахло чем-то знакомым, сладковатым. Анатолий огляделся и заметил на полу рядом с кроватью опрокинутую бутылку из-под грушевого лимонада.
— Я смотрю, здесь никто не прибирался, — одобрительно кивнул Цыпин и замер около письменного стола.
— Анатолий Сергеевич не велел, — подала голос маячившая у входа Муза.
Полицейский обернулся и ещё раз кивнул:
— Вы пока свободны.
Домработница суетливо спряталась за стеной. Рубинов обводил комнату взглядом, подсознательно ожидая, что Марик выскочит из укрытия с криком: "Сюрприз! Здорово я вас напугал!" Но ничего такого не произошло. Из задумчивости вывел голос лейтенанта:
— Видели это? — Он раскрыл школьный дневник и водил пальцем по расписанию. — Не странно ли, что мальчик не взял с собой на уроки ни дневник, ни учебники?
— В смысле, не взял? — Анатолий следил за рукой лейтенанта.
Тот сложил книги и тетради по предметам из вчерашнего расписания и похлопал ладонью по получившейся стопке.
— Портфель у него был пустым?
Рубинов отрицательно покачал головой. Он помогал сыну нацепить ранец у машины, тот был достаточно увесистым. Чем же это Марк загрузил его?
Лейтенант раскрыл папку с рисунками и вытащил записку. Большими буквами на альбомном листе было написано: "Не тревожьтесь. Я у мамы. Марк".
Кровь прихлынула к щекам, делая их горячими. Анатолий сжал кулаки и шагнул к столу:
— Здесь ничего не было! Я видел эту папку накануне. Записки не было! Он это что же… утром вчера написал?
— Похоже, парня никто… — полицейский осёкся, перехватив гневный взгляд Рубинова, щёлкнул длинными тонкими пальцами и продолжил ещё более холодным и спокойным тоном: — Я всего лишь хочу сказать, что мы с большой долей вероятности знаем имя похитителя. Ведь мальчик называл мамой Захарову?
Оба мужчины обернулись, уловив звук движения в дверях. Вика стояла, опираясь рукой на притолоку, и криво улыбалась. В глазах её плескалась скука.
— Что? — спросил Анатолий.