Уже в карете, Седрик наблюдал за женой, сидя напротив нее. Любую другую женщину он бы уже давно пересадил поближе к себе, чтобы приятно провести время и развеять скуку часового путешествия. С Валери он об этом не думал. Конечно, не потому что она была некрасивой женщиной. Вовсе нет. Просто все в ней было не в его вкусе.Перекинув ногу на ногу, Седрик отвернулся к окну. Чертова погода играла с ними в настоящую шараду. Никогда нельзя предугадать, чего ждать, дождя или снега. Всего несколько часов назад в Лондоне было сыро и, вот сейчас пошел крупный снег. Еще немного и дорога превратится в настоящую кашу.— Красиво, — пробормотала Валери, следуя примеру мужа и тоже придвигаясь к окну, — Рождество непременно должно быть снежным.Седрик поморщился. Он не понимал, откуда берутся люди, подобные Валери. Что за красоту она разглядела в промозглой погоде и в падающем за шиворот снеге?Валери бросила на мужа быстрый взгляд из-под ресниц. Она знала, что ему не нравятся ее слова, так же как и снег. Она никогда не заговаривала про подготовку к приближающемуся празднику, но сейчас, ей так отчаянно сильно захотелось украсить свою жизнь, что она не смогла сдержаться.— Почему бы нам не поставить ель в холле? — спросила она, сжимая руки, обтянутые белыми перчатками, на коленях, — Это мое первое Рождество в роли твоей жены. Мне хочется, чтобы оно осталось в памяти.— Нет, — сухо отрезал Седрик. Так или иначе, но он должен был сделать это уже давно. Расставить все точки в их соглашение, даже если Валери не будет согласна с этим, — тебе ни к чему запоминать то, что не продлится долго. Все что от тебя требуется, это родить наследника. Чтобы сделать это, ни к чему украшать дом глупой мишурой. У нас нет, и никогда не будет семьи. Если ты думала иначе, то боюсь, тебя ждет глубокое разочарование. Как жена ты мне не нужна. Наш брак всего лишь прихоть моей матери.Сердце Валери скорчилось от боли. Даже дышать стало невыносимо тяжело. Она раздражал мужа одним своим видом, и он больше не пытался это утаивать. Но ведь это было ожидаемо. Очень ожидаемо.Нет, она не стала плакать или ругаться. Вместо этого просто посмотрела на мужа. — Если это то, чего ты действительно хочешь, то я уеду в поместье сразу после Рождества. Нам ведь не нужно полностью следовать желанию твоей матери. Достаточно будет того, что ты женился на мне. Я могу не забеременеть еще очень долго. Может и вовсе никогда.Седрик посмотрел на нее, а потом, не задумываясь, кивнул. Жена удивила его, так легко согласившись на его грубое условие. Он всегда считал, что она, с радостью цепляясь за условия его матери. Кому, как ни ей это было выгодно. Какое счастье, что он ошибся.— После Рождества мы начнем новую жизнь, — с усмешкой сказал он.Валери отвернулась к окну. Она не пыталась забыть ту радость, которая прозвучала в голосе Седрика. Она постаралась запомнить ее навсегда, чтобы больше никогда не позволить себе обмануться в напрасных ожиданиях.Закрыв глаза, Валери прижалась лбом к тонкой оконной раме. Если она не ошибалась, у нее еще было немного времени, чтобы вздремнуть. Напряженный разговор вызвал у нее головную боль. К счастью, Седрик тоже молчал. Наверное, планировал будущую счастливую жизнь. Свободную и ничем не отягощенную.Валери не знала, сколько прошло времени, и сколько на самом деле она проспала. Из тумана сонливости ее вытащил ужасный скрежет. Вскрикнув, она открыла глаза, пытаясь хоть что-то понять. Она видела, как Седрик подскочил со своего сидения и бросился к ней, но не успела ничего сделать. Снаружи донеслись громкие крики кучера, и наемный кэб сошел с дороги.Валери попытала удержать за петли у окон, но ее рука соскользнула. Кэб мотало из стороны в сторону, и Седрик никак не мог добрать до жены. Его отбросило назад, когда он уже схватил ее за платье. Сила его захвата дернула Валери вперед, одновременно с тем, как кэб накренился в сторону, начиная опасно заваливаться на бок.Валери не смогла удержаться, хоть и отчаянно пыталась. Ее голова запрокинулась назад и, больно ударившись об оконную раму, она потеряла сознание.