— Я хочу извиниться перед вами за тот
раз, — начал эльф.
— За который? — слова Командора не
звучали с обидой или злостью, в данный момент он спокойным тоном
устанавливал теперь уже безразличный факт.
— Ну, когда вас на пляже повязали, —
продолжил каяться Грюн, — я, ведь, тогда плеск воды слышал еще,
когда захватчики к берегу подбирались. А потом все так
закрутилось.
— Все так закрутилось, что ты решил
спрятаться? — комбинатор налил себе в стакан красного вина, — я
ведь тебя видел, когда меня вязали.
— Я хотел вам помочь, — опустил глаза
Грюн, — вот только, тетушка моя нам запретила лезть в драку.
— Тетка?
— Ну, повариха, Архэя
Таум, — пояснил эльф, — она сказала, что нам на пляже делать
нечего, если даже все туда отправимся. А вот внутри мы можем
многое. Она нас ваши вещи прятать отправила. Ну, добро ваше из
комнат. Мы с Уртой успели перетащить вашу сумку, ту, что побогаче
выглядела. А после, эти в «Бригантину» ворвались. И остальные вещи
забрали.
"Великий и ужасный" по-иному начал
глядеть на подчиненного, видимо, в каких-то моментах на счет него
он ошибался.
— Послушай, Грюн, а в тот день, когда
толпа ворвалась в отель, ну, когда дракона кормили. Я в твоих руках
вилы видел.
— Я их просто тогда убрать не успел,
эти дурни начали в отель ломиться на второй этаж, а я им поперек
встал. И вилы те, я у рыбака местного отобрал, у Еремы. Вы тогда
так неожиданно спустились, что я и убрать их не успел.
— "Вот я — придурок, — с изумлением
глядел Олег Евгеньевич на подчинённого, — ну, надо же так
лажануться".
Комбинатор хлопнул себя пятерней по
лбу, проведя ладонью по лицу сверху вниз.
Очередной раз зловредная
старушка-судьба вмешалась в гениально построенный план "Великого и
ужасного". Теперь не было острой необходимости приводить план с
суицидом в исполнение. Можно было дальше продолжить игру ровно с
тем, ну или почти с тем, что у Командора имелось. Можно было
продать честно награбленное, разделить прибыль с Фениксами, и в
случае острой необходимости, которая должна наступить при любых
раскладах, пропасть из этих замечательных земель. Олег Евгеньевич
улыбался, в море заиграли отблески проклюнувшегося сквозь тяжелые
тучи светила. Комбинатор подобрал со стола ампулу с ядом и
зашвырнул ее в сторону моря:
— "А тенденция-то поменялась!"
Конец третьей книги. Хотел бы сказать
я, но многие из вас скажут, автор, ты совсем одурел, а как же
Барсучок? Что стало с этим героем твоего произведения? Куда он
делся и как у него дела?