Как ни странно, мастеров на всех детей не хватало. Наверное,
можно было бы улучшить ситуацию, бери каждый мастер себе по два или
три ученика, если бы не пару нюансов, наверное, важнейший из
которых — отношение к этому. В какой-то степени можно сказать, что
личный мастер — это второй родитель, а иногда и самый что ни на
есть, кхе-кхе, первый. Конечно, «родитель» мог ребёнка как любить,
так и не любить, а то и вообще ненавидеть (для примера — мой
случай, м-да), да только против правил не попрёшь. Поэтому, к тому,
чтобы принять ученика, здесь относились как угодно, но не спустя
рукава.
…с поправкой на то, что в тех же сектах вышестоящий может
назначить ученика нижестоящему, если так того будет требовать
ситуация. Отказаться-то нижестоящий может, но надо ли ему это?
Легче уж взять мелочь какую. Кажется, я уже говорил про исключение
на исключении, да?.. Ну, справедливости ради, мир не строится на
правилах — правила строят на мире, так что опустим это.
Это я вообще к чему?
Скажем так — детвора (и уже не совсем детвора) была не очень
довольна тем, что какая-то выскочка пришла хрен знает откуда и
сразу стала ученицей не просто представителя первого поколения, но
целого, пусть и скорее формального, старейшины. То есть, они
пахали, проливали пот и кровь, чтобы получить возможность стать
учеником какого-то мастера, а тут… непонятно кто пришёл и всё сразу
на блюдечке, и плевать, что это ничего и не даёт, даже ограничивает
— сам факт же!.. Даже не скрывающие свой пол ученицы были в секте с
самого начала, в конце концов! Мало кто любит, когда им ломают
картину мира и привычные устои. Мне, например, не понравилось.
Начиналось всё сравнительно безобидно: колкости.
— Как ученицей старейшины могла стать та, кто совершенно не
знакома со стилем нашей секты? — излишне громко задал вопрос
какой-то мальчишка, когда мы отрабатывали удары.
Я не вмешивался, просто наблюдал. С трудом могу припомнить его
морду — кажется, на заре появления моей репутации он пытался мне
что-то предъявить. Отлетел один из первых, сразу стал тише воды —
ниже травы. Со своей рассеянностью, когда речь идёт о запоминании
чужих имён (а иной раз и людей, при условии, что память, так-то, у
меня отнюдь не плохая), ненароком начинаешь воспринимать лишние
говорящие тела чем-то вроде фонового шума, который иногда может
вторгнуться в личное пространство. Как я докатился до такого
восприятия вещей — и знать не хочу. Может, признак того, что скоро
подростком стану, м-да.