-Я не очень хочу этим заниматься.- сказал я - Честно говоря,
боюсь влететь к ментам.
-Не о чем переживать, Коля. – улыбнулся Пьянков.- ты вообще
никак, нигде не будешь замешан. От тебя нужно придумать
транспортный маршрут, и варианты доставки. Всю информацию я тебе
предоставлю. Приедешь ты официально. Поработаешь с документами и
уедешь.
-Ни за что не поверю, что у вас, там, нет специалистов такого
профиля!
-Конечно есть, Коля- мягко согласился Пьянков- только, это -
наши, местные специалисты.
Понятно. Он никому из своего окружения не верит. И, кажется,
хочет организовать такую же разводку, как мы устроили при доставке
денег в Москву.
-Я думаю, много времени это не займет – продолжал он убеждать
меня.- Дней через пять вернешься.
И я вдруг подумал, что Лишовой будет полезно от меня отдохнуть.
А то кота ей подавай!
В общем, договорились, что завтра в двенадцать он за мной
заедет, и мы полетим на личном самолете главы республики. Вечером
будем на месте. В среду- четверг будешь дома. Когда Фред меня вез
домой, он молчал. Попросил только помнить - что бы не случилось, он
меня вытащит. Мне бы напрячься. Но я выпил с дрессировщиком
коньяку, и был настроен легкомысленно.
Самолет оказался Ил -18. На въезде на летное поле Пулкова,
водитель опустил окно и сказал менту у шлагбаума:
-Автомобиль обкома КПСС.
И мент без звука пропустил машину на поле, к трапу.
Я сразу понял, что дела у меня не очень. Сопровождающие товарища
Пьянкова лица, что уже сидели в самолете, больше всего мне
напомнили басмачей. Одетых в европейскую одежду, ухоженных. Но
совершенно чуждых и Питеру, и европейцам.Хотя бы даже потому, что
стюардесс у них не было. Стюарды. Ну и в остальном. Обнимашки, с
потиранием щек, и прочее.
Мне, впрочем, отвели место в среднем салоне, и мной,
персонально, занимался стюард. Так и сказал, исполню любое ваше
пожелание. По дороге в аэропорт, Пьянков просветил об официальной
цели моей поездки. Ты, Коля, летишь подписать передаточные
документы , с « Ленинца». По сути, простой командировочный.
Договорились?
Часа три после взлета я читал газеты. Которых оказалось
бесчисленное множество. От Правды и Литературки, до Туркменской
Искры, и Знамя Труда, из Красноводска. Везде обсуждается
состоявшийся пару дней назад визит товарища Горбачева в Ленинград.
В Питере он потряс публику беседами с толпой на улице. Оповестил о
введении сухого закона, и впервые произнёс слово «перестройка».
Указ о борьбе с пьянством всюду публикуется и обсуждается. Я с
запозданием сообразил, что тусовка у пожилого администратора - это
была встреча номенклатуры, для неформального обсуждения этого
визита.