— Ну? Ты долго там ещё копаться
будешь? Хоть поздоровался бы. Фу таким быть! — прозвенел знакомый
звонкий голос. Пугающе знакомый...
— Привет, Юль, — я наконец набрался
смелости, и посмотрел на ту, которая погибла много лет назад по
моей вине. Всё та же рыжая чёлка, слегка наползающая на голубые
глаза, с лёгкой усмешкой и каким-то упрямством смотревшие на меня.
Ямочки на щечках, слегка присыпанных веснушками. Такое родное... и
такое чужое лицо...
— Да что с тобой? Ты как будто
привидение увидел! — она слепила снежок и бросила его в меня,
угодив мне в шею и показала язык.
— Можно и так сказать... — тихо
произнёс я, но она услышала и вопросительно посмотрела на меня, —
Очень похоже. Но ты... не она.
— Ты о чём, Саш? Может ты заболел? —
она подошла ко мне и попыталась положить свою руку мне на лоб, но я
отшатнулся в сторону.
— И вот опять неточность. Маленькая,
но всё же. Она никогда не звала меня Сашей. Никогда. Только Шуриком
или Алексом. Только так и никак иначе. Она никогда не поджимала
губы так, как сейчас делаешь ты. Даже когда сердилась на меня. И
она никогда не надела бы красный шарф. Она ненавидела красный цвет.
Она не любила вообще всё, хоть как-то напоминало своим видом кровь.
Я не знаю, кто ты, но ты — не она... — с каким-то даже облегчением
произнёс я.
— Ну надо же, какой ты, оказывается,
наблюдательный, — «Юля» скривила губы в презрительной усмешке, и
неспешным шагом стала обходить меня по кругу. Я спокойно смотрел на
неё и слегка поворачивался, не допуская, чтобы она зашла ко мне за
спину.
— И ведь тюфяк тюфяком с виду.
Растяпа. Очень, кстати, интересные образы хранятся в твоей голове,
яркие, незнакомые. Тюфяк, растяпа... Я и слов то таких не знала. И
тут очень много такого нового, необычного. А ты не так прост
оказался, надо же... Кто же ты такой? Что за воспоминания хранятся
в твоей голове? Чьи? Алана Фроста, или... Александра Ветрова? Очень
любопытный экземпляр. Когда ты станешь наконец моим, я основательно
покопаюсь в твоей голове, — пообещала она, очаровательно
улыбнувшись при этом.
— Да я скорее умру, чем твоим рабом
стану! — не выдержал я наконец, и засунул руку в карман пальто,
пытаясь нащупать рукоять своего кинжала. Я уже понял, кто передо
мной, и что нахожусь во сне. Тут, конечно, вряд ли у меня с собой
этот кинжал будет... Оппа... Всё-таки есть. Рукоять кинжала
привычно скользнула мне в ладонь, и я сразу успокоился.