— Ты не понимаешь, да? — парень смотрел насмешливо, ну хоть
обстановку разрядить мне таким нехитрым образом удалось. У парня
были зеленые глаза, выделяющиеся на лице, чуть ли не больше, чем
мои собственные. Все же полукровок в этом месте хватало, правда, я
и не встречал никого толком, но двое из четырех уже приличная
статистика, зря я думал, что в этом был уникален. — А что, если к
тому времени, когда мы подойдем к границе, ее уже пересечет, ну,
допустим, шесть человек. Что тогда? Будем драться за право прохода
между собой? Нет уж, лучше не привязываться друг к другу. Так будет
проще. — М-да, о таком развитии событий я как-то не подумал. Но
что-то делать надо! По одному у нас практически нет шансом, нас
просто еще до состязания выловят и уничтожат те, кто на сегодняшний
момент гораздо сильнее каждого из нас. Почему никто этого, кроме
меня не понимает. Может все дело в русском менталитете, или
конкретно эта партия новобранцев такая пришибленная. Я сжал кулаки
от злости, волной, накатившей на меня, причем на что именно злился,
так и не смог ответить, что отчасти быстро привело меня в
норму.
Пока я размышлял на эту тему, кряжистый молча доел и вышел из
комнаты. За все это время никто больше не проронил ни слова, в
полной тишине опустошая свои тарелки. За столом нас осталось
трое.
— Я думаю, что мы можем договориться. Те двое, они выбрали свою
судьбу, как и большинство других, рассуждающих так же, — серьезный
юноша, сидевший рядом с тем парнем, который поинтересовался, где я
был вчера, придвинулся поближе. — Так или иначе, мы все сыновья
самураев, вот только у большинства на этом острове кровь их матерей
оказалась сильнее, — он презрительно скривил губы.
— Что ты хочешь этим сказать? О чем мы можем договориться? — я,
не глядя, проглотил те прозрачные сопли, которые еще оставались на
тарелке и залпом запил их уже остывшим чаем. После этого
сосредоточился на разговоре.
— Если возникнет ситуация, о которой говорил этот, — парень
кивнул на место, с которого поднялся кряжистый, — то мы должны
поклясться, что просто бросим жребий, и ками определят, кому из нас
суждено жить, а кто примет смерть достойно.
— По-моему, это вполне приличный выход из ситуации, — медленно
проговорил я. — Так у нас троих появляется хоть какой-то шанс на
выживание, хотя бы в первые дни. Меня зовут Оши Ёси, — и я протянул
им руку.