Даже сквозь белила было заметно, что девушка побледнела. Но она
держала себя в руках, потому что быстро поднялась и пошла к двери,
мы же потянулись за ней. Совершив свои ритуалы с открытием и
закрытием дверей, она повела нас по темному двору к виднеющемуся
невдалеке темному зданию. Луна здесь была очень яркая, ее не
загораживали кроны деревьев, поэтому во дворе не требовалось
лишнего освещения. Но несмотря на это, я плохо мог разобрать, что и
где находится по отношению к главному зданию, которое как раз было
прекрасно освещено со всех сторон. На входе охраны не было, вот
только едва видимые синие линии пробегали по арке, распространяясь
едва видимыми всполохами дальше по стенам, полностью окружая, таким
образом здание. Это точно было заклинание и, скорее всего, именно
оно защищало дом от внезапного вторжения.
Я выходил из комнаты последним и успел услышать перед тем, как
Марико закрыла дверь, как Михо резко бросил Мидори.
— Я правильно понял, вы хотите перевести девушку к куртизанкам?
— ответ Мидори я не расслышал. — Очень хорошо, тогда пришлите ее ко
мне завтра, боюсь, что сегодня я не смогу оценить девчонку по
достоинству.
Не приходилось даже гадать, что сама Марико тоже все прекрасно
понимала, даже, если до нее донеслись лишь обрывки финального
диалога.
Все мы устали, сказывалось и моральное переутомление. Молча
дошли до маленьких домиков, с одной комнатой и крошечным санузлом.
Мой домик располагался дальше всех. Когда мы с Марико уже подходили
к нему, предварительно оставив остальных в их конурах, я
остановился перед входом.
— Я не очень понял, за что она тебя так? — Марико вздрогнула и
начала пристально изучать мое лицо.
— Ей так удобнее. Она обязана предоставить девушку господину,
раз он сумел пройти сюда, значит, имеет определенные права. И она
заметила, как он на меня смотрит. Да и так уж получилось, что
Мидори-сан с самого начала невзлюбила меня. Таким образом, она
решила сразу две проблемы, не жертвуя никем другим и избавляясь от
меня.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, господин, — она продолжала смотреть на меня, а
почтительность в обращении, скорее всего, была просто
автоматическая. Вряд ли я считаюсь все же кем-то, кто выше Марико
по положению.
— Да какой я тебе господин, — я махнул рукой, чтобы скрыть
раздражение. — Я и себе-то никакой не господин, но Михо... Думаю,
что это не самый худший вариант, во всяком случае, он ни разу не
показал, что склонен к бессмысленной жестокости. — Было противно
так думать, но у девушки действительно не было выбора. Ее в любом
случае под кого-нибудь подложат. Это у гейши был бы шанс избежать
этого, а у куртизанки такого шанса нет и в помине, это ее
предназначение — ублажать мужчин. Раздражение от невозможности хоть
что-то изменить буквально захлестнуло меня, и я, не глядя больше на
эту куколку, вошел в предназначенную мне конуру.