Я выключил монитор, предварительно деактивировав наушники, и
откинулся на тощую подушку. На этот раз я успел отключиться от
сети, прежде, чем появились первые признаки реакции на
переутомление. К счастью, думать мне никто не запрещал, и на мысли
действие яда почти не влияло, до тех пор, пока его уникальные
свойства не начинали проявляться. Вот в те моменты я мог думать
только о женщинах, причем не о конкретной женщине, а в общем, обо
всех.
Так, что мы имеем? А имеем мы уже двух погибших следаков. Они
подобрались слишком близко к разгадке и их убрали? Или просто
перестраховались, и убрали до того, как они нащупали в этой
скверной истории что-то конкретное? У меня слишком мало информации,
и в новостной ленте я вряд ли найду что-то, что поможет мне пролить
свет на личность убийцы.
— Ёси, — я приоткрыл один глаз и посмотрел снизу-вверх на
лекаря.
— Да, Акайо-сан, — наконец, я мог обратиться к лекарю по имени,
а то приходилось постоянно выкручиваться и юлить, чтобы не получить
дополнительный урок японской вежливости в стиле Оми. Вставать не
хотелось, да лекарь и не настаивал. Он вообще отличался некоторым
здравомыслием, во всяком случае, не был столь ревностным
почитателем традиций, как встречавшиеся на моем пути до сих пор
самураи.
— Мидори-сан хочет посмотреть и оценить, что происходит в тот
момент, когда просыпается твой дар, — сказал он с непонятной
интонацией, и я тут же сел, пытаясь пригладить растрепанные
волосы.
— Это может быть опасно для вас, Мидори-сан, — совершенно
серьезно предупредил я красавицу, стоящую рядом с лекарем.
— Полагаю, что Мидори-сан хватит сил и умений противостоять
твоей варварской магии, — неопределенно хмыкнул Акайо и скрылся за
ширмой, а вскоре я услышал, как хлопнула дверь — он оставил меня с
наставницей наедине. Они что же действительно решили привести сюда
наставницу для излечения какого-то полукровки Оши? Или ей просто
стало любопытно. Я пристально посмотрел на безэмоциональную
женщину, которая окидывала меня взглядом, словно чайный сервиз
перед покупкой, в ожидании заинтересовавшего ее действа. Эта
чертова краска на лице превращала его в маску, на которой ничего
нельзя было разобрать. Только по глазам удавалось прочесть, что
женщине действительно очень любопытно. Ну что же, я предупредил.
Пожав плечами, я прикрыл глаза и уже целенаправленно выпустил на
волю свой дар.