— Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете, Мидори-сан? —
вот это было действительно интересно, учитывая, что у нее отобрали
почти всех учениц, кроме самых маленьких, которые еще только
начинают обучение, и с которыми еще не все ясно, кем они в итоге
окажутся и есть ли в них хоть капли дара. Всего лишь известные
кланам дети, родившиеся от прислуги или известных незаконных
любовниц, причем от клана Кудзё и его вассальных кланов, которые
таким образом решили законным образом избавиться от детей женского
пола и которые точно не смогут принесли особой пользы клану, ну и
чтобы выслужиться перед большим босом, куда уж без этого.
Где-то, я слышал, есть такое же место специально для мальчиков,
но это скорее из разряда слухов. По крайней мере, на остров в
кандидаты они не попадали, собственно, как и среди учеников не
числились. Пока я лежал в местном аналоге больнички после
экспериментального лечения под присмотром фанатичного шакала в
образе главного лекаре, мне то и дело подселяли на время парней из
последнего набора, для чистоты эксперимента, так сказать, которые и
говорили о том, что если родиться ублюдком, то только таким.
Воспитываться вместе с кланом, а не быть игрушкой у маньяков,
таких, каким, например, был Ичесси. Складывалось ощущение, что из
последнего руководителя местной школы специально делали какого-то
злодея, и эту простую истину вкладывали в расшатанные умы местному
населению. Зато вот Михо-сан начал пользоваться большей
популярностью и уважением. Чего не сделаешь ради карьеры. И
покойного помоями обольешь, ну, или правду про него расскажешь,
если это будет тебе на руку. Я тряхнул головой, концентрируя
внимание на Мидори. Она заметила, что я перестал летать в облаках и
теперь полностью сосредоточен на ее персоне. Что говорить, женщина
она была опытная, во всех смыслах этого слова.
— Я здесь из-за вас, Ёси-сан, — она отвесила поклон подошедшему
Михо и снова повернулась ко мне. — Вы пока нестабильны. И первое
время я буду находиться везде, где вы станете интенсивно применять
свой дар. Для неподготовленных людей это может стать большим
потрясением, я же могу противостоять ему, и у меня хватит сил,
чтобы удержать вас от глупостей.
Ну что же, это не лишено логики, потому что, когда черная дрянь
ушла с моего тела, оказалось, что преображение дара в эту порноту
никуда не делось. Благо, теперь это происходило не всегда, а только
когда я сильно нервничал. Но и это еще не все. Мидори, которая
изучала меня с тщательностью лепидоптеролога, обнаружившего новый
ранее не изведанный вид бабочек, заявила, хмурясь при этом, что вот
эта трансформация моего дара в нечто непотребное — это только
начало. Что дар продолжает меняться, и только духи знают, во что
это, в конце концов, выльется. Поэтому, иметь хоть какую-то
поддержку, хотя бы в первое время, было жизненно важно. Как я буду
выкручиваться потом — хер его знает. Но выкручиваться как-то
придется, потому что я не собираюсь сидеть здесь вечно, и все еще
надеюсь открыть проклятый ошейник и сбежать.