- Лучше бы одежду мне нашли, - я раскинула руки и уперла их в
тонкую, как тростинка, талию. Мужики судорожно сглотнули. Эх,
простота! Плевать им, видимо, что я лысая.
Один тут же начал сымать штаны.
- Эй, поаккуратней, дядя, - оскалилась я, выставляя на показ
свое единственное оружие.
- На, - говорит и штанешки свои протягивает. - Прикрой
срамоту.
- Срамота у тебя на лице, - огрызнулась я, но штанищи взяла.
Мужики завороженно наблюдали за каждым моим движением.
- Поясок бы! А ты, - указала я на самого чистого, - рубаху свою
давай, тебе прятать нечего!
Чистый послушно снял свою рубашку и отдал мне. Смертоносный
откуда-то вынул пропитанную жиром и пропахшую потом лямку и
протянул.
- Сойдет, - объявила я, когда оделась. Мужики уже не смотрели на
меня так вожделенно.
- А ты чего такая…?
- Какая же? - я удивленно вздернула лысую бровь.
- Страхолюдина ты, - заявил мужик из бесштанной команды.
- А от тебя навозом несет на полкилометра! И ничего. Вон сколько
у тебя друзей.
Что ж я за человек такой? Они мне помогают, а я язвлю, как
злодейка какая-то. Но самое страшное — мне жутко нравится.
Пока навозный выяснял, действительно ли от него несет коровьими
экскрементами, я покинула сомнительную компанию, устремившись в
деревню. Там меня никто не ждал. Мало того, бабищи не проявляли
никакого сочувствия. Повсюду то и дело слышалось:
- Образина.
- Батюшки, гля, ни волосинки!
- Чучело! Тьфу на тебя!
- Иди отседа!
Но кроме как кудахтать, больше ничего и не делали. И то
хорошо.
- Поди сюда, - позвала одна на вид сердобольная тетка лет
сорока.
Я недоверчиво прищурилась.
- Помощь нужна? - спросила тетенька, маня загорелой рукой.
- Не откажусь.
- Пошли в дом.
Я вошла в невысокую избушку. Рыжая кошка с белым нагрудником
подозрительно на меня посмотрела. Я ответила ей тем же.
- Сядь, - женщина подвинула мне стул. - Сейчас будем есть.
Пётка!!
На кухню забежал мальчишка, но я засомневалась в этом, когда,
увидев меня, он завизжал словно девка, узревшая на пруду
мертвяка.
- Ну и чего ж ты верещишь, Пётка? - я глумливо выстрелила
глазами в белобрысого парнишку.
- Мама! Это же та баба болотная!
- Пётка. Не баба это вовсе и совсем не болотная.
- Ну она ж лысющая и страш-ш-шная, погляди на нее.
- Хватит! - гаркнула тетка. - Сядь и ешь.
Пётка насупился, но голод поборол отвращение ко мне, и он
плюхнулся на табуретку рядом.