–
Переселить могу только двух, – строго отвечала им женщина со светло-русой
кичкой на затылке. – Поодиночке нельзя в комнате оставаться. Вдруг, случится
что? Мне же отвечать.
Даже
жалостливые лица нейтралок не смогли растопить ее сердце и позволить обойти
общежитские правила. Меня никто не замечал, и как-то неловко было прерывать
своим неожиданным возвращением операцию по выселению из комнаты номер четыреста
тринадцать.
–
Эх, тогда давайте тянуть жребий… – обреченно вздохнула Розоламун.
–
Подкинем монетку? – предложила Асфальдефия.
–
Чур у меня решка, – принялась копаться в карманах Валенсиона.
Провалиться
сквозь землю или громко кашлянуть и привлечь внимание к своей скромной персоне?
Вариантов у меня не так много, но если бы позволяли законы физики, выбрала бы
первое.
–
Возможно, завтра я буду об этом жалеть. – Все присутствующие, и я в том числе,
моментально обернулись в сторону лифта. Кажется, Карамелита стала
свидетельницей моей подпорченной среди нейтралок репутации. – Но это будет
завтра. Поэтому наср*ть.
Неспешно
сократив расстояние между лифтом и девушками, протянула руку. Они не сразу
поняли, что от них требуется. А как только поняли, счастью их не было предела.
В руку Карамелиты лег ключ от моей комнаты.
–
Чего стоим? – глянула она прямо на меня. Теперь головы синхронно повернулись ко
мне. – Кого ждем?
Прижав
в груди учебники, которые в роковой день забыла в «Белорозе» на барной стойке,
прошла к лифту следом за сладкоежкой. На бывших соседок не смотрела. Им и так,
скорее всего, неловко от того, свидетельницей чего я стала в этом вестибюле.
Они и не догадываются, что на их месте я поступила бы так же. Зачем мне лишние
проблемы, если трудностей в жизни и без того хватает сполна каждой из нас?
–
Спасибо, – решила поблагодарить девушку, как только дверцы лифта с витиеватыми
решетками захлопнулись, и я нажала кнопку четвертого этажа.
–
Ну пожалуйста, – пожав плечами, ответила она.
Немного
стыдно мне стало за такие мысли, но… вдруг, стихийницы ее испугаются и забудут
в мою комнату дорогу? С того момента, как Карамелита впервые заговорила со
мной, эта девушка вызывает неоднозначное к себе отношение.
В
четыреста тринадцатую заходила как в заброшенный бункер, а разложенные в
коридоре сумки говорили о том, что вариант остаться в комнате еще хотя бы на
одну ночь бывших соседок не устаивал. Карамелита ушла в свою, чтобы вещи
забрать, и в настоящий момент я была предоставлена сама себе. Наедине с
подлянками, которые мне, наверняка, оставили поклонницы красавчиков.