Моя
дорогая соседка сперва «поставила» обескураженного, не ожидавшего от нейтрала
подобной бесцеремонности, файера в центр сцены, притащила ему стул, выдернула
из моих рук микрофон, дернула переключатель и всучила Ойе.
Дальше
уже дело харизмы, славы и нежелание упасть в грязь лицом заставили стихийника
усесться, закинуть ногу на ногу и начать своеобразную конференцию с
поклонниками. Руки желающих взмывали в воздух как с первых рядов, так и со всех
остальных равномерно. Ойя выбирал грамотно. Одного там, одного в
противоположном конце актового зала. По очереди. Вопросы также попадались
разные, но на все он отвечал максимально честно и кратко.
Невольно
подумала, что этот парень без проблем справился бы с ношей медийной личности.
Однако судьба Ойи ясна была с самого рождения – наследник одного из крупнейших
заводов Элементарии по переработке стихийной энергии. Единственного
энергетического завода в Игнипорте, по правде говоря.
Полтора
часа. Полтора часа! Столько продлилась первая встреча фан-клуба красавчиков в
стенах академии. Но все разошлись мирно в надежде, что я как можно скорее
сообщу всем желающим дату следующей встречи. В общем, всё прошло отлично.
Спокойно
вздохнуть смогла тогда, когда последний приглашенный студент покинул пределы
актового зала.
–
Если бы не ты, я бы точно опозорилась, – от всей души поблагодарила соседку,
протянувшую мне полоску ароматной жевательной резинки.
–
Сладким я заедаю свою депрессию, но это не значит, что все можно спустить на
самотек, – философски ответила она.
И
ушла. В итоге мы с Ойей вновь остались наедине. Сидя за роялем у дальнего края
сцены, парень наигрывал воздушную и быструю мелодию. Ойя хорошо играл на рояле.
Я тоже. Ведь это он меня учил.
Подошла
к нему, приобняла сзади за плечи и уткнулась носом в пропитанную дымом макушку.
–
Спасибо.
–
Не стоит, – на удивление сухо отозвался файер. Не обернулся. Продолжил играть.
–
Хочешь, сыграем в четыре руки? – предложила я, дабы развеять сгустившуюся вокруг
нас атмосферу. – Как раньше.
Мелодия
резко оборвалась. Крышка рояля хлопнула так, что я вздрогнула. Руки мои грубо
скинули с плеч.
–
Ойя!
Стихийник
встал, всё так же не глядя на меня подтянул рюкзак на плече и просто пошел к
выходу.
–
Как раньше, – остановился он на середине сцены, не опуская головы, – уже не
будет. Никогда.