–
Заскучаешь тут в одиночестве своем гордом – приходи, – бросил он вглубь комнаты
напоследок. Хмыкнул себе под нос, громко цокнул языком и походкой самозваного
альфа-самца отправился прочь. Получать что-то, что ему обязаны были дать, судя
по недавнему разговору двух файеров.
Удачи
ему. И мне удачи, потому что я пошла. Кивнула напарнице, собрала всю свою волю
в кулак и пошла. Стучать не стала. Вошла сразу, дабы не спугнуть потенциального
кандидата на примирение.
В
комнате было темно. Почему? Ойя уже собрался спать? Хотя, учитывая, что ему
придется пережить совсем скоро, можно было не удивляться. Он ответственный сын
своей стихии и хорошенько отдохнет перед процедурой во избежание несчастных
случаев.
Прикрыв
дверь, задержалась на пороге. Возможно ли, что сейчас я поступаю излишне
эгоистично и думаю в первую очередь не о спокойствии друга, а о своем
собственном? От одной только мысли, что Ойя может испытывать ко мне неприязнь и
отторжение ставится не по себе. Становится очень странно жить, будто бы из
самой сердцевины моей души вырвали внушительный кусок, оставив там дыру
зияющую. И дыру эту нечем заполнить. Совсем.
С
другой стороны, есть ли смысл его изводить, раз уж дружба ему теперь не нужна?
Если ему не нужна дружба, то не нужна и я… потому что вряд ли я когда-нибудь
смогу дать ему то, чего он от меня хочет.
У
вас когда-нибудь было чувство, что вы находитесь в тупике? Что вперед шагнуть
невыносимо трудно, а назад… уже невозможно? Сейчас я испытывала что-то
подобное.
Я
любила Ойю. По-своему. Мне было бы очень жаль расставаться с ним и мне…
Всхлипнула.
Я
не хотела плакать. Не здесь, не сейчас. Что за ерунда? Но слезы текли. И сопли
текли, приходилось их втягивать носом. В окружавшей меня тишине я выглядела
очень глупо. Сейчас.
Прищурилась
от света, ударившего в лицо. Лампа на тумбочке у ближайшей ко мне кровати загорелась.
–
Дельфина? Ты что тут делаешь? – удивленный возглас Ойи, и вот меня прорвало
окончательно.
Ни
слова произнести не смогла. Опять импровизировать собиралась, но зря. Куда уж
там импровизировать, когда в голове полная ахинея творится, а всхлипы не
позволяют произнести хоть что-нибудь членораздельное?
–
О-о-о Сезон… – выдохнул парень, видя мои потуги, встал с кровати и, сделав
широкий шаг ко мне, прижал к груди.