–
Помнишь, я спрашивал у тебя насчет лекарства от нейтральности? Ты сказала, что
не прочь принять его, если б такое существовало. Помнишь ведь?
–
Ну… предположим? – осторожно согласилась я.
Мне
кажется или наш разговор далек от воркований влюбленных на свидании? Непонятная
горечь подступила к горлу. Охватило предчувствие чего-то нехорошего и жуткое
желание поскорее вернуться в кампус.
Кроме
нас двоих на улице не было ни души. Цокот моих каблуков эхом отдавался от
асфальта.
–
Стой.
Замерла,
как вкопанная, а Сириус резко схватил меня за плечи и развернул к себе.
–
Тогда я могу… доверить тебе одну тайну? – пугающе широко улыбнулся он. – Мы же всегда были с тобой заодно, Дельфина?
Все эти гонения, отношение к нам, как к мусору… Я вижу понимание в твоих
глазах. Всегда его видел. Мы не
должны были рождаться… такими ущербными. Мы просто ничтожества. Тебе так не
кажется?
В
то время как Сириус тщательно разжевывал и выплевывал каждое слово, я всё
сильнее закипала и понимала, что Рин во многом оказался прав. Этот парень…
немного безумен. Хотя… немного – это слишком слабо сказано.
–
Я не считаю себя ущербной. И уж тем более ничтожеством, – осмелилась ответить
я, но спорить с безумцем – себе дороже.
–
Считаешь. Считаешь где-то в глубине души. И ненавидишь себя за это. С рождения
ненавидишь, как и я себя.
–
Если у тебя настолько занижена самооценка, это только твоя проблема. И вообще…
я думаю, нам стоит это прекратить. Я никуда с тобой не пойду.
Попыталась
сбросить его руки, но староста схватил меня сильнее. Пальцы буквально впились в
ткань рукавов.
–
Нет. Ты меня не поняла, – нагнувшись, отчетливо произнес он над самым моим
лицом. – Я же сказал, что ты особенная. И нужна для того, чтобы эксперимент
завершился.
Сама
не ожидала от себя подобной реакции, но рассмеялась. Нервное. Внутри от страха
меня чуть ли наизнанку не выворачивало, но внешне частично переняла некоторую
толику его безумства.
–
Так вот, почему ты маньяка не боишься… Ты – он и есть.
–
Я бы не назвал себя маньяком. Скорее… спаситель.
–
Ах, спаситель… Ну, это в корне меняет дело.
И с этими словами вцепилась в
руку Сириуса зубами. От неожиданности нейтрал охнул и отпустил меня, но успела
я только развернуться в сторону кампуса. Меня схватили за волосы так, что кожу
головы обожгло. Стоило закричать, лицо прикрыли влажной пахучей тряпкой. На
этом всё мое сопротивление оборвалось, в глазах потемнело, а сознание ушло
прочь вместе со светом.