Скрестив
руки на груди и нахмурившись, оценивала пафосность походок, обаятельность
гримас и невыносимую способность всех троих располагать к себе стихийников.
Позволю себе заметить, мои друзья – потрясающие мужчины. Поэтому меня и
преследуют неудачи на каждом шагу.
–
Дельфина! – приветственно поднял руку Рин, одарив меня одной из своих
убийственных улыбок, и я, не обращая никакого внимания на негодующую и
обделенную вниманием красавчиков толпу, улыбнулась акверу в ответ.
Я
больше не боялась ненавистников. По крайней мере, они не смущали меня так, как
прежде. Слишком многое было пережито, и чья-то зависть с намеченного пути
свернуть не заставит.
–
Ойя, ты?.. – хотела спросить «…в порядке?», но слова застряли в горле. – Ты?..
– откашлявшись, попыталась снова. Результат тот же. Ладно, зайдем с другой
стороны. – А что случилось в?.. – «…в особняке Альтенайров?» силилась озвучить
мысль, и опять ничего. Язык не поворачивался, воздух отказывался проходить
через голосовые связки.
До
мурашек пугающее чувство. Вот сейчас стало по-настоящему жутко. Что это за
магия такая странная, затыкающая на полуслове?
–
Простудилась? – обеспокоенно осведомился Миши.
Прокашлялась
еще раз.
Делать
выводы поздно, и если я не могу задать прямой вопрос, придется найти косвенные
способы разузнать о произошедшем. И происходящем.
–
Наверное. Немного.
–
А это что такое?
Не
успела опомниться, как Рин вырвал неприятную записку из моих рук. Я уже и
думать про нее забыла на фоне всего остального. Надеялась, в этот раз беды не
случится.
–
Что там? – нетерпеливость Ойи – одно из самых ярких его качеств, но аквер
изловчился, захлопнул бумажку двумя пальцами и укоризненно посмотрел на меня
сверху вниз.
–
Шпаргалки? – парень изящно выгнул бровь. – Дельфина, ты серьезно? Только учеба
началась, ай-яй-яй, как не стыдно?
Кажется,
он понял. Оскорбления сложно принять за шпаргалку. Но предпочел, чтобы о
содержимом записки знали только мы и тот, кто ее написал. Если намерения Ойи
были ясны с самого начала, то… что же задумал Рин?
Три
ноты ксилофона. Первая пара началась, когда я уже подходила к своей аудитории.
Чем ближе, тем тревожнее. Некоторые события повторились точь-в-точь, будто бы я
и впрямь перенеслась во времени. С одной лишь разницей – на сезон вперед.