Риана обхватила руками древесный ствол, стараясь не упасть от
усталости.
- Масса, на самом деле, - ответила она. - Меня особо интересуют
твои мотивы. С чего это верховная волшебница Форинга решила
поступить на службу к злодею Свиностасу? Ладно, я, у меня есть
веские причины. А ты-то что? У тебя ведь все хорошо: карьера,
достаток, личная жизнь....
Лаура метнула на ведьму свирепый взгляд, и та благоразумно
прикусила язык.
- О моих мотивах тебе знать незачем, - заметила волшебница. - Я
взяла тебя с собой лишь потому, что ты лучше меня знакома с
Свиностасом, и можешь понадобиться для переговоров с ним. Будь
иначе, я оставила бы тебя гнить в темнице.
- Какая же ты добрая, - не сдержала ехидства Риана. - Пощупай
над макушкой - нимб не проступил?
Лаура, прищурившись, поглядела на спутницу.
- Ты нарочно пытаешься меня взбесить? - спросила она. - Или
прошлого раза тебе было мало? Поверь, я сейчас в очень скверном
расположении духа. Мне не нужно многого, чтобы сорваться. А если я
сорвусь, ты умрешь. Быстро, но зато очень больно.
- Верю, - сказала Риана. - Я не хотела тебя задеть. Просто
пытаюсь поддерживать разговор. Мы же теперь как бы подруги.
Лаура громко усмехнулась.
Это и впрямь прозвучало смешно, Риана понимала это. Ей до сих
пор не верилось, что именно верховная волшебница Форинга помогла ей
покинуть темницу. Но еще больше удивило желание Лауры отправиться к
Свиностасу, которого та совсем недавно ненавидела всем сердцем. У
всего этого определенно была какая-то веская причина, и Риане очень
бы хотелось ее узнать.
Побег состоялся ночью, и оказался для Рианы полной
неожиданностью. Она в тот момент находилась в своей камере, и
безуспешно пыталась заснуть. Мешали этому не только неудобная
жесткая лежанка и пропитанный зловониями воздух узилища, но и
несмолкаемый скулеж соседки. Толстуха, которую доставили в темницу
днем, страдала острой формой словесного поноса. Временами она
замолкала, и тогда Риана благодарила богов за то, что те ниспослали
ей тишину. Но недолгой была небесная благодать. Вскоре толстуха
вновь начинала бредить вслух, притом тональность ее голоса прыгала
от чуть слышного шепота до истошных завываний, от которых
вибрировали каменные стены и вяли уши. Несколько раз Риана просила
ее замолчать. Точнее, просила первые четыре раза. Затем стала
требовать, а потом и угрожать. Томиться в неволе и так-то было
невесело, а когда ко всем прелестям тюремного заключения добавилось
еще и невыносимое звуковое сопровождение, жизнь превратилась в
сущий кошмар. Риане даже пришла в голову мысль, что толстуху
подселили к ней специально, что это какая-то новая изощренная
пытка, которой добряки решили подвергнуть ее за все хорошее.