Она замолчала и с ненавистью уставилась в стену.
– Каким же зверьём надо быть, чтобы убивать детей? – удивился я.
– Это сделали Птолемени? И причём тут Паук?
– Нет, сами они такими делами руки не марают, – покачала головой
Настя. – Для грязной работы всегда находятся люди низшего сорта
такие, как Паук. Паук был одним из тех, кто пришёл в тот день в
пансион. Но были и другие. Я поклялась, что убью их всех.
Все эмоции Насти были написаны на её лице. Мне казалось, что она
говорит искренне. Да и зачем ей врать? Она действительно ненавидела
Паука всей душой – так, как можно ненавидеть только того, кто
причинил тебе огромную боль.
– Обо мне много знаете? – спросил я.
– Месяц назад в зоне «Д» разбились два вертолёта. Я сама не
видела, но слышала от местных, будто бы их сбили из ПЗРК, –
объяснила Настя. – Потом в газетах писали про гибель Дмитрия
Златоустова. Твоё появление здесь я сразу связала с тем случаем. Я
догадывалась, что ты можешь быть его сыном.
– А откуда оружие, машины, деньги? Я не верю, что вы работаете
одни. Вам кто-то помогает.
– Я не имею право раскрывать некоторые вещи, здесь замешаны
интересы разных людей. Могу сказать только одно: сейчас в ВКП
готовится очередной передел власти. Птолемеи снова хотят устроить
переворот, как это было сто пятьдесят лет назад.
Восстание Птолемеев мы должны были проходить на уроках истории в
этом году, но я о нём уже кое-что слышал, пусть и вскользь.
– А куда басилевс смотрит? Спецслужбы и прочие? – спросил я.
– Басилевс не желает видеть того, что творится у него под боком.
Приходится другим об этом думать. И это одна из причин, почему у
Птолемеев есть все шансы устроить задуманное. Их надо остановить,
иначе Византий вновь погрузится в хаос. Ты должен уведомить свой
род о том, что происходит. Ты и сам слышал, кто заказал твоего
отца.
Мне показалось, что Настя (а если точнее, тот, кто за ней стоит)
хочет втянуть наш род в какую-то авантюру. Очевидно, эти двое не
просто так решили спеться со мной. Они с самого начала знали, кто
я, и имели ко мне свои интерес, и интерес этот заключался не только
в том, чтобы поймать Паука. Было что-то ещё.
– Моих слов вряд ли будет достаточно, – покачал я головой. –
Паук мёртв, он никому ничего больше не скажет. А я... А кто я? Мне
семнадцать лет, я в гимназии учусь. Нет, вы не к тому
обратились.