– Это сложный научный вопрос, Константин. Мне непросто на него
ответить.
– И всё же?
– Пойдём в кабинет.
Мы прошли в соседнюю комнату – довольно уютную, с пейзажными
фотографиями на стенах. Антон Аристархович уселся за стол, в центре
которого воздвигся древний трубочный монитор, и достал из ящика
папку. Открыл её, разложил передо мной графики, напоминающие
электрокардиограммы.
– Постараюсь объяснить так, чтоб было понятно, хотя, прямо
скажем, мне и самому-то мало что понятно во всей это ситуации, –
Антон Аристархович пододвинул ко мне один из листов с кривой
линией. – Видишь, Константин, этот график? Это показатель твоей
внутренней энергии, архэ. Твоё архэ осталось на том же уровне, что
было до того печального инцидента. А вот это, – он указал на второй
график, – измерения на одном из твоих ключевых нодов. Поступающая
на него энергия почти в семь раз больше, чем была до инцидента. В
семь!
– И что это значит?
– Не знаю, – развёл руками эскулап. – Науке подобные случаи
неизвестны. Я могу предположить только одно: в твоём теле появилась
энергия другого вида. Более того, цветоскоп показывает, что твои
ключевые ноды преобразуются. За последние три седмицы узлы стали
краснеть. Теперь они тёмно-бордовые. И если раньше каждый соединял
от трёхсот до трёхсот пятидесяти фибр, то теперь – более пятисот.
Прости, Константин, но это – всё, что я могу сказать на данный
момент. Вот поэтому я провожу исследования. Во всей врачебной
практике за последние сто лет не встречалось ничего похожего.
– Совсем-совсем ничего? Я настолько уникален?
– Выходит так, – Антон Аристархович улыбнулся, после чего снял
очки и протёр их специальной тряпочкой. – Я назвал эту особенную
энергетику «теневой». Приборы её не фиксируют, но она есть. Кто
знает, быть может, мы стоим на пороге величайшего открытия. У тебя
и энергетические импульсы изменились, и ноды изменились, даже
вибрации твоей анимы изменились. Я много слышал о том, как после
травмы головы могут измениться поведение человека, привычки,
вкусы... Такие случаи нередки. Но чтоб настолько... Впрочем, должен
признать, фибрология стала опираться на точные показатели совсем
недавно, с тех пор, как появились вычислительные машины. Прежде её
методы были, скажем так, более размыты. Возможно, твой случай и не
единственный, но очень редкий. Чувствую, скоро мне придётся засесть
за народный эпос. Древними упоминается множество энергий. Кто
знает, не описано ли там то, что нам надо? – эскулап снова
заулыбался – так, словно сам считал нелепым своё намерение искать
сведения в легендах прошлого.