– Погоди. То есть, ты сейчас говоришь, что соврала мне тогда? Ты
же уверяла, что эти ребята из нашего клана.
– Прости. Я не хотела, чтобы ты волновался.
– Инесса, какого хрена? Ты почему сразу не сказал, что тот тип –
не из наших?
– Я... э... не знаю. Я... сама не знала, – растерянно мямлила
Инесса.
– Что значит, не знала?
– Когда мы познакомились, он сказал, что живёт где-то
неподалёку. Я посчитала, что он – из наших. Потом на первой встрече
он открыл мне правду, но я не думала, что у него дурные намерения.
Он просил, чтобы я никому не говорила, потому что наши архонты
враждуют, и у семей много предрассудков. Я поверила. Я думала, мы
будем как... Руслан и Людмила.
– Какие к еб... к чёртовой матери, Руслан и Людмила?
– Ну ты разве не помнишь пьесу? Там он и она из враждебных
кланов, они полюбили друг друга и...
– И умерли в один день. Помню, – перебил я, сообразив, что речь
идёт о каком-то аналоге Ромео и Джульетты. – Но это же сраная
сказка! Ты что не понимаешь?
– Я не думала, что он – такая мразь, – Инесса закрыла лицо
руками.
Я продолжил расхаживать взад-вперёд. Не было цензурных слов,
чтобы выразить все эмоции. Я-то думал, Инесса – взрослый человек,
понимает, что делать. А хрен там! Дитё малое, хоть и девятнадцать
почти.
С другой стороны, я и себя материл последними словами. Ну что за
идиот? Нельзя было проверить, что за парень такой нарисовался?
Нельзя было Андрея попросить, чтобы пробил его данные? Мы же не
какие-нибудь простолюдины никому ненужные, а богатый
аристократический род, у которого полно врагов. Да тут каждого
нового знакомого надо по десять раз проверять, а я по-прежнему
мыслил понятиями из прошлой жизни, где круг моего общения
ограничивался дворовой шпаной. Некоторые мои приятели в
восемнадцать-двадцать лет уже работали, семьи заводили (что сам я,
правда, считал глупость в таком возрасте), жили взрослой жизнью. Но
тут, кажется, было всё иначе.
Хотел отругать сестру, но понял, что смысла нет. Я и сам едва ли
не больше виноват в случившемся. Брань ничего не изменит. Очевидно,
что недружественный клан решил устроить нам проблемы, и из-за нашей
оплошности у него это получилось.
– Эти люди, – сказала я, – возможно, причастны к убийству нашего
отца. Думаешь, они не пойдут на другие подлости?
– Я не знаю, что мне делать. Меня исключат из гимназии, –
продолжала рыдать сестра. – Феоктистовы разорвут помолвку. Меня ни
один род не примет.