Уроки тянулись скучной канителью. Только практика фибральных
техник меня вырвала из унылой рутины. Это было действительно что-то
новое, необычное. На занятиях мы учились укреплять собственное тело
и управлять на расстоянии предметами. Особое место занимали
медитация и выполнение различных форм, как в боевых искусствах.
Тренировал нас пожилой мастер Филипп Никанорович. Он не
отличался деликатным обращением с учениками, шутил порой довольно
жёстко, по-чёрному.
– Пуля в голову пошла тебе на пользу, – сказал он мне, увидев
мои успехи. – Если в конце полугодия не покажешь высший класс, я
тебе вторую пущу.
А видя, как один парень, которые не отличался особой
усидчивостью, выполняет форму, сказал, что если ему сломать руки,
то получится хотя бы смешно, а так – стыд и позор.
Своими манерами Филипп Никанорович напомнил прошлого моего
замком взвода. Он в Ливии ослеп на один глаза и оглох на одно ухо –
мина рядом упала.
После занятия я спросил у Артемия, не было ли случаев, когда
Филипп Никанорович действительно кому-нибудь что-нибудь сломал. На
что Артемий лишь рассмеялся:
– Да он добрейшей души человек. Муху не обидит. Но тренер
строгий. Гоняет всех до седьмого пота. Ты и сам видел.
Мы сидели за одним из столиков в зоне отдыха. По соседству
расположились Кирилл и пятеро парней. Остальные готовились к уроку
и занимались другими делами. Последним уроком шла экономика, а
значит, снова предстояла встреча с Никой Гордеевной.
– Артемий, – крикнул со своего места Кирилл. – Принеси мне
чай.
– Эх, ну вот началось, – вздохнул Артемий, поднимаясь.
Предыдущие дни всё было относительно мирно. При мне никто не
конфликтовал, княжеские отпрыски нашу компанию не тревожили. А тут
началось. Разумеется, мне не понравилось, что Кирилл вклинивается в
беседу и раздаёт команды.
– Да ты не обращай внимания, сядь, – велел я Артемию и
повернулся к Кириллу. – Сам до буфета дошкандыбаешь. Не
инвалид.
– Костя, а у тебя, смотрю, голос прорезался? – Кирилл выпучил на
меня свои глаза навыкате. – Забыл, как общаться почтительно? Уже не
первый раз грубишь. Я слабых не бью, но могу и исключение
сделать.
– Ну так сделай. А в слуги к тебе тут никто не нанимался. Твои
слуги у тебя дома, вот там и командуй. А у нас все равны.
Все парни, что сидели в классе, обернулись в нашу сторону и
принялись внимательно следить за развитием событий.