Мы с интересом наблюдали за тем, что будет происходить дальше,
но затем услышали странный усиливающийся звук. Словно к нам что-то
приближалось. И тут с громыханиями над нами что-то пронеслось и на
пару мгновений осветило светом. Девушка тут же побледнела, а я на
одних рефлексах повалил её на землю, надеясь, что нас не заметили,
и замер. Воцарилась тишина, и мы ещё несколько секунд не решались
пошевелиться, боясь быть обнаруженными.
Таня тяжело дышала. Я ощущал её громкое сердцебиение и смотрел в
расширившиеся от испуга глаза. И лишь затем осознал, что буквально
лежу на ней. Её лицо было буквально на расстоянии вытянутой ладони
от моего.
И тут я первый раз за все время уступил инстинктам: наклонился и
приник своими губами к её. Она вздрогнула и издала странный
сдавленный звук, но затем стала отвечать на поцелуй. И это тянулось
наверное минуту, может даже чуть дольше. Тишина, вкус её губ и
исходящий жар разгорячили и меня.
Вначале я провел рукой по её оголенному бедру, а затем ладонь
скользнула под китель и блузку, что была под ним, и коснулась её
небольшой упругой груди.
И в этот момент Таня довольно грубо меня отпихнула.
— Нет! — возмутилась она, поправляя одежду. От неё пахнуло
гневом, но не таким сильным, как можно было ожидать. — Мы с тобой
знакомы всего день! Ладно поцелуй, я могу это простить, но ты
заходишь слишком далеко! Пусть на мне и есть обязательства, но это
уже чересчур…
— Извини, я сам не знаю, что… — я запнулся. — Обязательства?
Таня нахмурилась, поднялась и слегка воровато огляделась.
Похоже, что мы зря волновались, никто нас так и не заметил.
— Я по дороге обратно расскажу, — её гнев стал стихать, но все
ещё где-то там полыхал.
Как же сложно быть человеком…
Оставшийся путь по закрытой части лицея мы проделали молча, и
это молчание меня малость беспокоило. Что-то внутри, оставшееся от
Дмитрия, говорило, что я поступил неправильно. Хотя в тот момент,
когда мы целовались, дать волю рукам казалось более чем
естественным.
— Таня, извини меня, — сказал я, когда мы удалились от забора на
некоторое расстояние. Теперь если нас поймают, то лишь отругают за
нарушение комендантского часа. — Я не должен был себе такого
позволять.
— Разумеется, не должен был! Я порядочная девушка, а не… — она
покраснела и потупила взгляд. — Ты меня понял!