Царица оценила его ухаживания, но сам лорд был ей совсем не
интересен. Когда его ухаживания стали совсем уж действовать царице
на нервы, она решила наказать его, превратив в “да’ковале” - слугу,
почти раба. Она считала, что, лишившись имущества, он возненавидит
её, но мужчина был счастлив быть личным слугой царицы.
Возмущенная этим, она отправила мужчину с поручением к
загадочной башне, где жили эльфы-обманщики. Верный слуга должен был
обыграть их в игру, принеся предмет, что желала царица. В разных
версиях истории это был рог или туфелька, но в этой это был амулет
с лисьей головой.
Верный “да’ковале” вернулся из башни с желаемым, лишившись
одного глаза. И царица была этим так шокирована, что её сердце
дрогнуло. Но став “да’ковале”, нельзя было вернуться в дворянство,
таков закон.
А затем вспыхнуло восстание. Царицу попытался свергнуть её же
генерал, но слуга встал у него на пути. В одиночку он расправился
со всеми убийцами, защитив свою любовь, после чего вместе с верными
царице солдатами отправился на бой с мятежным генералом.
Опера заканчивается тем, что царица ждет возвращения своего
героя, смотря на закат. Она окончательно осознала, что любит этого
“да’ковале”, и что несмотря на все законы сделает его своим
мужем.
Но возлюбленного приносят на носилках смертельно раненого, и он
умирает у царицы на руках.
— Какой трагизм, — сказала принцесса, убирая от глаз маленький
бинокль с держателем и вытирая проступившие слезинки. — Когда она
осознала, что любит его, было слишком поздно…
— Глупая женщина, — с абсолютно невозмутимым видом сказала Эола,
с полным безразличием смотревшая на сцену театра. — Она так долго
отвергала его любовь, а затем стало поздно.
— В этом и суть, — сказала принцесса своему телохранителю и
одновременно лучшей подруге.
— Это глупая суть. Прими она его любовь раньше, возможно, он бы
укрепил её власть, но она тратила его силы на глупые поручения.
— Он должен был доказать, что достоин её, — не согласилась
принцесса.
— Он мог это сделать и будучи лордом. Мне не жаль женщину, что
собственноручно разрушила свое счастье.
Лизавета хотела открыть спор по этому поводу, но осеклась. Она
делала это уже не первый раз, и всегда это заканчивалось лишь
очередной обидой на подругу. Пора уже признать, что у Эолы может
быть свое мнение. Можно тратить часы на споры, но подругу не
переубедить.