Моя темная «половина» - страница 38

Мокрая ткань тонкой сорочки облепила тело, а с похожих на сосульки прядей закапала вода. Я дрожала, несмотря на лето. А недавний псих-маньяк, скинув куртку, принялся вытирать мягким полотенцем мои волосы, спину… не сушить теплым воздухом, как бывало раньше, а именно вытирать, осторожно прижимая махровую ткань к моим лопаткам, пояснице, бедрам. От него пахло улицей, ветром и почему-то морем. И находились мы так близко, периодически соприкасаясь друг с другом, что меня бросило в жар. Вот только дрожь от новой волны тепла, увы, не прошла, если не сказать – наоборот.

Я, он, закрытая небольшая комната… От осознания ситуации стало совсем горячо. Щеки вспыхнули, кончики ушей загорелись, и, не зная, куда деть глаза, я ниже опустила голову, пряча лицо за мокрой завесой волос.

– Сама вытрусь, – пробурчала, пытаясь отобрать у него полотенце.

– Нет, принцесса, на твою самодеятельность я уже насмотрелся сегодня… и начувствовался.

– Больно было? – спросила, прекрасно понимая, о чем он.

– Ощутимо. – Закончив со спиной, Кир занялся моими руками. – На скорости двести с лишним особенно.

И вот тут до меня действительно дошла вся глупость идиотского эксперимента. Прогулку ему испортить хотела? Вот же… дура! А если б в кювет улетел? Покалечился или… погиб? Захотелось побиться головой об стену, только она находилась позади, зато прямо напротив была твердая мужская грудь, обтянутая белой футболкой. Промычав что-то нечленораздельное, но с явным оттенком раскаяния, я подалась вперед и уткнулась лбом в вышеупомянутую часть мужского тела.

– Э, не-е-ет, – протянул блондин, откладывая в сторону полотенце, – извинения не приняты.

– Почему это? – От возмущения я даже посмотреть на него отважилась.

– Потому что. – Кир отступил на шаг, скользя по мне странным взглядом. Стало неловко как-то, и, машинально обняв себя за плечи, я поежилась. – Ты такая мокрая и…

– Договаривай, – потребовала почти с вызовом, когда пауза затянулась.

– И милая, – сказал, улыбаясь.

– Все?

– Забавная еще.

– Как кошка в цирке, – проворчала недовольно.

– Фырчащая сердитая кошка… айка, в смысле.

Швырнула в него полотенце. Поймал и повесил на сушилку. Потянулась за новым снарядом к соседней полке, да так и замерла, услышав тихое:

– Дико сексуальная… айка.

Хотела обозвать зоофилом, потом ксенофилом, после чего выдала объединяющее: