Я отшатнулась назад, неловко взмахнув палкой, когда ко мне
бросились сразу двое. Попыталась отбиться, но палку из моих рук
быстро вырвали, а меня толкнули к стене.
Врезавшись в камень, я сдавленно охнула. Это было больно.
— А теперь-то ты в беде? — с нажимом спросил избитый.
— О да, уродец, — радостно осклабился один из нападавших, —
сейчас она в большой беде.
Я ответила ему широкой, наглой улыбкой. Одного я не учла — моя
уверенность и наглость пугали или смущали только законопослушных
горожан, отморозки плевать хотели насколько важной персоной я могу
быть и как много проблем они наживут обидев меня.
— Ты в беде? — избитый игнорировал их, ему отчего-то жизненно
необходимо было услышать это от меня.
— Да, проклятье. В беде я. В беде! Доволен? — раздраженно
произнесла я, прокручивая кольцо камушком вниз. Может, я и
оказалась в беде, но сдаваться не собиралась.
В книгах писали, что разрядом из такого атакующего амулета можно
свалить медведя… и я надеялась, что на этих громил заряда моего
колечка хватит.
Но проверить не смогла.
Стоило только одному из отморозков протянуть ко мне руки, как
его снесло.
Парню, которого только что избивали, понадобилось не больше
минуты, чтобы превратить своих обидчиков в хорошо отделанные куски
мяса.
На его лицо было страшно смотреть, но то, что он сотворил с
ними… наверное будет еще долго сниться мне в кошмарах.
— Ты… — я медленно осела на землю, позабыв о том, что хотела
беречь платье. — Ты их всех уделал.
Парень опустился на колени передо мной:
— Разве девушке пристало так выражаться? — спросил он, улыбаясь
разбитыми губами.
— Ты сейчас действительно собираешься учить меня этикету? Я на
толпу бандитов с ножкой от стула бросилась, видел?
Он рассмеялся и тут же застонал, хватаясь за ребра. Одежда на
нем была грязная и рваная. У рубахи из небеленого льна почти
оторван рукав, штаны на коленях прорвались.
— Одного понять не могу, если ты такой сильный, почему не
расправился с ними сразу? Зачем дал себя избить?
— Учитель велел, не использовать силу ради своего блага. Только
для защиты людей. — с серьезным видом произнес он.
— Дурацкое наставление. Если тебя убьют, потому что ты не можешь
себя защищать, то кто тогда позаботится о простых людях?
Он задумался…
— Об этом учитель мне ничего не говорил.
— Так послушай умную меня, — велела я, — ты в первую очередь
должен думать о себе. Только так ты сможешь заботиться о
других.