– Сегодня можно, она уже дома. Что с клиникой-то теперь
будет?
– А что должно быть? Работайте себе, как работали, я вмешиваться
не собираюсь. Это Шуре интересно было лечить, а мне нет.
– Продавать не будешь? Магомету какому-нибудь.
– Что я, ненормальный? Разве что ты меня попросишь, тогда
возможно.
– Тяжело нам будет без Шуры. Он сокращал послеоперационный
период на полтора месяца. И при нём не было ни одного осложнения.
Осложнения ладно, но мы набрали клиенток на условиях быстрой
реабилитации, а теперь будут в бинтах по два месяца. Исками
замучают.
– Ну, не слишком серьёзно, наверно?
– Отбрешемся, думаю. Но репутацию потерять несложно, тем более
сразу после Дадаша.
– Много таких?
– Не знаю. Сегодня ни одной не взяли.
– Если их немного, пару дней смогу выделить.
– Ты же говорил, что не лечишь?
– Говорил. Но собрался разобраться с убийцами, и прошёл
ускоренную подготовку. Так что теперь вижу не хуже Шуры, и сил
полно, только знаний мало. Но вместе с тобой смогу разобраться.
– Это для нас изрядное облегчение. Я так понимаю, об этом лучше
не распространяться?
– Конечно. Я пока у вас постараюсь не показываться. Да, Шура
говорил, моя бывшая к нему приходила, так если ещё придёт, про меня
не упоминайте. Ладно?
– Хорошо.
– И ещё, хочу с полицейскими пообщаться, кто там это дело ведёт,
про капсулу рассказать. У тебя есть телефон?
– Где-то была визитка, – Геннадий начал шарить по карманам –
наверно, в клинике оставил. Завтра как приду, позвоню.
* * *
Опер, которому я позвонил утром, переправил меня к своей
коллеге. Мне, в принципе, всё равно, договорился подъехать к
ней.
Когда её увидел, стало понятно, почему все бегают, только она
одна сидит на месте. Дама изрядно беременна, бегать не получается.
Вид немного отсутствующий, но что я в ментовских делах понимаю?
– Здрасьте, – говорю – мне бы Ирину Евгеньевну.
– Здравствуйте, – отвечает дама – а вы гражданин Николаев?
– Да, это моего брата позавчера убили. И у меня есть информация,
которая может быть вам полезной.
Чувствую, дама несколько растерялась – то ли протокол вести, то
ли беседовать. Я решил рассказать про капсулу, а она пусть дальше
думает, что с этим делать.
– Не знаю, – рассказываю даме – известно ли это следствию, но я
лично передавал брату капсулу с какой-то дрянью, которая была
извлечена из Веры, в которую вчера стреляли. Брат не сказал мне,
отдал он её кому-нибудь или нет, но не исключена вероятность, что
об этой капсуле стало известно преступнику, и тот решил устранить
свидетеля. То есть моего брата.