—
Здравствуй, Вика, — проговорил он уже совсем другим тоном. Гораздо более
дружественным, волнующим. Руки, которые я с таким интересом рассматривала,
крепко сжали мои плечи, а следующие слова Лев выдохнул в мой приоткрытый рот: —
Я ждал тебя, как никого прежде.
Виктория
—
Привет, — робко протараторила я и попыталась улыбнуться.
—
Давай-ка избавим тебя от этой конструкции. — Лев снял с меня очки, убрал на
полку. Всмотрелся в меня каким-то яростным, пожирающим взглядом. — Вот так-то
лучше, девочка.
В
следующую секунду его губы впились мои в долгом, проникновенном поцелуе.
Твердый настойчивый язык пробрался в рот и терзал его с неистовой страстью. Мои
руки непроизвольно обняли шею Льва.Я боялась упасть и держалась за него, как за
своего спасителя.
Впрочем,
так и есть. Лев Трубецкой спас меня и моего отца, а я пришла сюда расплатиться
по долгам. Рассуждая обо всем происходящем, твердо приказала себе не
влюбляться. Ни в коем случае не привязываться и не проникаться к этому
человеку. Потому что наши встречи запретны, а связь вряд ли продлится долго.
Судя по словам того же Макара, Лев очень и очень требовательный, мне просто
нечем удержать его при себе.
—
Ты сводишь меня с ума, Вика, — признался он, ненадолго отстранившись от моих
губ. Его широкие загрубевшие ладони спустились с моих плеч ниже, огладили бока,
слегка задев грудь, легли на бедра. Сжали их. — Без очков ты совсем другая.
Такая, как при нашей первой встрече. А еще ты сильно нервничаешь, не так ли?
Я
смущено прокашлялась. Не выдержав пронизывающего взгляда, отвернулась. Стала
осматривать помещение, в котором оказалась.
—
Просто мне немного непривычно… Я никогда прежде не бывала в таких местах. Все
эти ворота, пропускные пункты и люди с автоматами. Боюсь представить, какие
исследования здесь проводятся.
Обстановка
кабинета Льва ничем не напоминала лабораторию, разве только тем, что здесь
царил идеальный порядок. На дубовом столе сложенные аккуратными стопками лежали
документы, включенный монитор компьютера говорил о том, что мое появление
отвлекло Льва от дела. Две стены его кабинета занимали полки, уставленные
книгами, какими-то банками, колбами и приборами неизвестного мне назначения.
Напольные часы под старину гулко тикали, отмеряя время, оставшееся до того
момента, как я расстанусь с девственностью.