– Да что ж такое! – всклокоченная со сна Таня не разбила телефон лишь по одной причине: не было денег на новый. – Он издевается!
– Он тебя просто в черный список добавил, – пробормотала Люся, вытянув губы, чтобы накрасить ресницы.
– Как?.. Нет, за что?! Я ему ничего такого…
– А я тебе говорила, – с упорством автоответчика напомнила Люська. – Запусти свою рекламу, оставь его без клиентов, и посмотришь, как он тогда запоет.
– Думаешь, он рассказал, что я с ним спала?
– Почем я знаю! – Люська закрутила тушь и удовлетворенно окинула взглядом свое отражение в зеркале. – У этого придурка фантазия через край. Может, от себя добавил. Типа ты сначала его, честного и порядочного, соблазнила, потом клофелина подсыпала, ограбила, вынесла всю бухгалтерию и сожрала, не моргнув взглядом. Не удивлюсь, если он и налоговой то же самое рассказывает.
– Да не мог же он… До такой степени… – Тане отчаянно не хотелось в это верить, но теперь она уже не знала, что и думать о Коле. Он выглядел таким злобным, когда Люся колошматила его ложкой… Нет, ладно бы просто кобель! Но опуститься до мести? И, главное, с какого перепугу именно он счел себя жертвой? Это ей, Тане, полагалось обижаться, мстить и творить всякие непотребства, как и полагается всякой уважающей себя бывшей. Что ему, баб мало? Кто-кто, а он без плотских шалостей не останется. Со своими-то пышногрудыми фанатками! Да любой половозрелый мужчина на его месте был бы счастлив, как шопоголик в черную пятницу. Одной больше, одной меньше – кого это заботит, когда за дверью выстроились стройными рядами еще десятки девиц?
– Ты не загоняйся, – Люся расправила плечи, крутанулась перед зеркалом и сняла с крючка ключи от машины. – Я сегодня еще поспрашиваю, а там разберемся. Прижмем эту сволочь, Байгозина, и пусть сам звонит Ларисе и остальным. Типа, он-то думал, что она про какую-то другую Таню спрашивала. Была, мол, Таня плохая, а ты – совсем другое дело…
– Ага, – вяло отозвалось совсем другое дело.
– Не кисни, Тандыр, – и на этом Люська отправилась пилить людям ногти, а Таня снова осталась одна на своем черном и беспросветном днище.
Часа два она сидела на кухне в ночнушке и разглядывала стык обоев, пыталась приклеить отошедшее от стены полотно канцелярским клеем, пока, наконец, не осознала, что занимается слегка не тем делом. Взяла себя в руки, переоделась и, впервые за всю историю, прямо так, без макияжа, направилась в офис Байгозина. С трудовой – или на щите, но она вернется домой только тогда, когда Коля соизволит лично объясниться.