– Ну, уволилась ты. Да, Байгозин мешает тебе найти новую работу, я знаю, как это бывает. Но не надо опускаться до его уровня.
– Я учту, – Таня выжидающе посмотрела на свою флешку, которую Красков так и держал в стороне, будто играл с ней в «собачку».
– Сначала ключи.
Этого следовало ожидать. Таня вытащила связку, бросила ее на стол, как горсть земли на крышку гроба. Все ее революционные планы приказали долго жить. Тренинг уже завтра, и до ноутбука ей не добраться. Байгозин будет и дальше рекламировать себя, заливаться соловьем, брюхатить случайных девушек… Неужели этот мир устроен так, что справедливость в нем в принципе победить не может? И как тогда жить с этим дальше?
– Я должен сообщить Байгозину, – Красков сунул ключи в карман.
– Вперед. Пусть расклеит по городу баннеры, что меня нельзя нанимать. Или эти… как там… «Их разыскивает милиция»…
– Но я не буду, – с нажимом продолжил он, игнорируя Танин выпад.
На мгновение она растерялась, но тут же вспомнила, что разговаривает с вражеским солдатом, и снова подобралась:
– Если ты ждешь, что я буду тебя благодарить…
– Ничего я не жду! – он раздраженно поморщился. – Просто прошу тебя. По-человечески. Не надо больше так делать.
– Иначе – что? – Таня вздернула подбородок и шагнула к нему вплотную.
Возможно, будь она хоть чуточку выше, надень каблуки или сделай макияж женщины-вамп, это бы возымело какой-нибудь эффект. А так она выглядела, как котенок, распушивший хвост: ой, эта милота еще и сердится! И пусть вслух Красков «ути-пути» не произнес, по его приподнятым бровям и морщинкам в уголках глаз отчетливо читалось, что он не испытывает и тени страха. Скорее, добродушное умиление.
– Таня… – с легким укором сказал он, склонив голову. – Если бы мы встретились где-то еще, я бы…
– Что? – выпалила она.
Он впервые назвал ее по имени. Нет, он и раньше обращался к ней, но сухо и официально: Татьяна. На вы. А тут и на ты перешел, и это короткое «Таня», сказанное полушепотом, прозвучало как-то… Интимно, что ли. И сразу волоски на загривке встали дыбом, и промелькнула шальная мысль, что не такой уж он противный. По крайней мере, одеколон неплохой, а голос приятный, когда он произносит больше двух слов в час. Неудивительно, что его взяли ведущим на радио, пусть даже это радио «Милицейская волна».