— М-да, — крякнул друг, даже не скрывая удивления, — всегда
знал, что у тебя с башкой непорядки какие-то.
— Ну, спасибо, — вяло возмутился я. — Друг еще называется.
— Обращайся, — хмыкнул этот, делая себе бутерброд. — А вообще,
если будет желание ты мне говори, на охоту рвануть можем. Места
такие знаю, закачаешься! Разрешение вон через Саныча достать можно,
а там так картинку сменишь, что кровать роскошью покажется!
— Созрею, ага, — хмыкнул я, бросив взгляд на перебинтованную
грудь. — Это, наверно, на месяц, если не больше.
— А, блин, точняк, — хлопнул он себя по лбу. — Сорян. Зато какой
шрам будет! На всю грудь! Эх, девки косяками попрут. Кстати, может
на рыбалку?
— Ммм, — задумался я, — а, пожалуй, можно. Недельку через
другую, когда немного подзатянется.
— Вот это уже другой разговор! — довольно бросил Костя.
Дальше я уже слушал в пол уха, да и в разговоре принимал участие
постольку-поскольку. Костик он такой, деятельный, ага. Всё решит и
устроит за меня, там только и останется, что вовремя к нему
подойти, загрузиться и всё.
После того, как накормил друга и остался один, несколько часов
прогонял в голове случившееся. Что-то изменилось во мне после этой
вылазки. Нет, внезапно не овладел суперсилой. Просто спокойнее стал
относиться к переходам этим и той стороне. Да и твари
воспринимались проще, без той паники, что была там.
А еще сильно зудела грудь. Прямо-таки зверски! Почесать хотелось
так, что аж одергивать себя приходилось. А в мыслях всё картинки,
что там уже не кожа, а мертвая плоть, или того хуже — хитин
какой.
В общем, свой собственный разум меня дико раздражает.
Бинты я всё же снял. Снял и выдохнул с облегчением. Не было там
ничего страшного, кроме, конечно же, швов. Выглядели они криво и
некрасиво, скорее этакое уродство, нежели повод для гордости. Три
длинных рваных линии шли от середины груди, практически до пупка. И
да, занимали они приличную часть моего торса. Расстояние между ними
и правда впечатляло.
К зеркалу подходить не стал, не сейчас. Обработал антисептиком,
да снова замотался бинтами. Немножко неудобно, но пока пусть будут.
Потом уже на пластырь перейду, пока же мне нужно оформить
больничный. И кровь на анализы сдать. От греха подальше.
Отходянк. Это страшное слово, известное многим. Я же о нем
сегодня вспомнил только после обеда. Да и то, вспомнил лишь потому,
что его не было. Да зудела и чесалась грудь. Да побаливали ноги, но
это от бега и ходьбы по пересеченной местности. Да, левая рука всё
так же стреляла болью, если её задрать вверх. Но в целом,
чувствовал себя сносно. Единственное, что немного напрягало, так
это эмоциональная ограниченность. Накал эмоций знатно так снизился,
но даже это можно объяснить. Уж чересчур сильно меня вчера
накрывало по ту сторону. Вот, видимо, сейчас нервная система и
решила немного отдохнуть.