Она расстелила подарочки на снегу. На белоснежную чистоту посыпался мышиный помет и паутина. С краёв и в середине, где остались сгибы, зияли дыры, проеденные мышами. Если это и были когда-то покрывала, то очень давно. Вещи скорее напоминали ковры. Жесткие, из войлочной ткани серого цвета, с примитивной простенькой вышивкой. На одеяло вряд ли сгодятся.
Мина схватилась за один угол и усердно встряхнула. В воздух полетела пыль. Она тряхнула еще, и еще, пока не выбила из старого барского покрывала всю столетнюю пылищу.
— Застелю пол во второй камере, — решила Мина.
Одна вещь была большой, как раз хватало бы на всю комнатку. А вторая? Она покрутила её туда-сюда и скатала в рулон.
— Потом что-нибудь придумаю, — решила Мина. — Не все сразу.
Третий неопознанный объект был действительно скатертью, обшитой по краю золотой бахромой. Толстой двусторонней скатертью приятного зеленого цвета, с отвратительным бордовым пятном посередине. Наверное, на стол пролили что-то особенно въедливое. Было видно, что кляксу пытались отстирать, но неудачно. Зеленый цвет бархата местами выжгло, красный не сдался ни на сантиметр.
— А вот и простынь, — обрадовалась девушка и сложила тяжелый рулон на стопку со спальными принадлежностями.
Она отнесла все вниз и оставила на стуле. Налаживать свой быт она будет потом. Сначала нужно сходить к мистеру Зогу и попытаться забрать у него свой заработок за два дня. Мина взялась за котелок и с радостью поняла, что миска оборотня пуста. Пока она освобождала из пыльного плена свое богатство, волчара плотно позавтракал. Или пообедал? Неважно, главное, есть куда излишки продуктов сложить.
— А то пришлось бы вываливать лишнюю кашу прямо на стул. — И она щедро отсыпала от горохового комка. — Скоро вернусь, — помахала оборотню.
Бедняга как раз пил воду и от удивления чуть не подавился.
— Веди себя хорошо, и я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. — По мере решения проблем настроение у Мины начало подниматься.
Она хотела послать ему еще и воздушный поцелуй, но вид у узника и так был слишком ошарашенный. Он сидел на полу с раздутыми от воды щеками, и с кончика его бороды стекала струйка. Глаза, сейчас темно-карие, были не то что широко раскрыты, а выпучены, как будто его душили.
— «Видимо, теплые слова в нового соседа нужно бросать понемногу, иначе бедняжка просто растает от нежности», — решила Мина и убежала, а Урсул все-таки закашлялся от попавшей не в то горло воды.