Шепчет что – то, но я не слышу. Просто любуюсь, без зазрения
совести, и в то же время с искренней застенчивостью. Он слишком
красив, чтобы я оторвала от него свой проснувшийся взгляд. И нагл…
ведь в ответ рассматривает и меня, как музейный экспонат.
В какой – то момент поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы
это заканчивалось. Слишком сладок момент наваждения, запретно
сладок…
Его ладонь касается купола, и кожа вновь начинается раскаляться.
Трещины проходят от кисти и дальше по руке, перекидываясь на тело.
Он кривится от мук, но не желает прерывать это прикосновение.
Только сейчас поняла, через что ему пришлось пройти, чтобы оставить
меня за куполом в так называемой безопасности.
– Если бы я знал, что ты так прекрасна, – раздается его еле
слышный шепот. – То оставил бы себе. Прелестное, человеческое
создание.
Его заявка меня несколько смутила.
– Ты ж сказал, что я очень страшная, козел ты такой, – выдала с
усмешкой и разбивая в дребезги романтичный момент.
Получила в ответ оскал. Глаза вампира разгорелись ещё сильнее, в
момент засияли. Но это нисколько не страшило меня. Такое ощущение,
что раньше видела много чего и похлеще.
Мгновение вампир сомневался. Кажется, даже боролся с собой,
подавляя гнев.
– Мое имя Рикард де Хетигид, – представился, скалясь от боли. –
Придёт время, воспользуйся этим именем, человеческая женщина.
– А моё… моё, – начала и ужаснулась. Я… я забыла собственное
имя!
– Это не важно, – раздался ответ. – Уходи с точки прорыва, сюда
спешит отряд карателей, если стоишь на ногах, они не будут
разбираться человек ты или вампир.
Сказал, отступил на пару шагов, развернулся, и через пару
мгновений растворился в темноте, будто превратился в летучую мышь и
упорхнул. Кто его знает, как у них принято прощаться с голыми
дамами.
Развернулась и я, передо мной предстало кладбище. Широко
раскинуто, с густо налепленными крестами, покошенными в разные
стороны. С горочками земли и без. Кое – где виднеются каменные
плиты и небольшие памятники ручной работы. Кладбище на фоне
деревьев, среди которых виднеется и сарайчик, и кончики частокола –
выглядит все довольно эпично и древне, очень древне. Сквозь кроны
пробивается желтоватый свет, добавляя зловещего таинства. Наверное,
ночные фонари горят.
Дождь усилился, и я пошла подальше отсюда, прихватив и плащ.
Граница купола проходила по самому краю кладбища, куда соваться не
хотелось. Потому пошла вдоль заборчика и вскоре насладилась сполна
грязью, противно просачивающейся сквозь пальцы, и запахами
неглубоко похороненных тел. Кладбище оказалось не таким уж и
большим. Когда обогнула его и приблизилась к сарайчику, расслышала
приближающийся шум.