Но вот когда сам мальчик задал этот вопрос: «Где мой папа?», я
потерялась. Обещать, что папа скоро приедет не могла. Правду такому
малышу тоже не расскажешь. Никаких оборотней в нашей семье не
упоминалось. Поэтому Иринею я сказала, что папа уехал.
Если Дрёма не вернётся… (Я так боялась об этом думать!), то лет
в десять скажу Ирику, что папы как такового не было. Полюбили,
разошлись.
Он хотел отца очень сильно. Сейчас подходило время, когда
мальчику очень нужен мужчина для воспитания, и я подумывала
устроить его в какую-нибудь серьёзную секцию с тренером
мужчиной.
Ириней смотрел на портреты нашего
папочки, иногда разговаривал с ними.
Рисование я брала ещё в юности факультативом, когда училась в
педагогическом училище. И, переехав в город, беременная беспрерывно
рисовала Георгия Дрёму.
Около сотни было рисунков, все хранила на шкафу. Но три из них,
самые удачные, в рамках висели на стене.
В прихожей — акварелью, хитрый взгляд через
плечо.
В гостиной — графика, самый удачный портрет. И то, что
чёрно-белый, ничуть не портило ощущение, что я в точности повторила
его черты лица.
Третий портрет утащил Ириней и велел в комнате повесить.
Мне он казался неудачным, потому что глаза сделала чёрными. Гоше
шли, его сыну, у которого глаза, как сажа, очень нравилось, что он
на папу похож. И вот когда у нас с Ириком выходили недомолвки, я
замечала, что он ходил жаловаться на меня «папе». В своей комнате
говорил с портретом.
Вот как я такому прекрасному мальчику скажу, что папы нет?
Он так его ждёт!
Быстро приготовила сыну завтрак. В
тарелку кроме двух котлет положила свежие овощи. Точно знала, что
он их не съест, так что мне достанутся. Любимый йогурт поставила и
побежала переодеваться.
Конечно, всё стильно и прилично. Юбка ниже колен, пиджак серый,
блузка идеально белая. Даже галстучек женский надела.
Пока бегала и суетилась, Ириней полез сам себе зубы чистить.
— Малыш, чёрную футболку сегодня наденешь или жёлтую?
— Жёлтую с машинками.
Я всегда спрашиваю. Мне его мнение интересно, и мальчик должен
чувствовать себя свободным, хотя бы в выборе одежды.
— И клоссовки в огоньках.
Ириней хорошо говорил, только с буквой «р» были некоторые
проблемы. Сколько я с ним ни занималась, пока не могла исправить
этот дефект речи.
Кроссовки, которые при ходьбе светились, уже стоило заменить,
потому что любимые Иринеем и заношенные до дыр.