— всегда опасная работа. Но почему-то
там никогда не уточняют, что их сотрудникам не выделяется даже
базовой охраны. Удобно и экономно: мрут одни — на их
место приходят новые. Ходили слухи, что выплачивать пособия
родственникам погибших выгоднее, чем отправлять армию на
неизведанные и спорные территории. Денег у “Грейха” хватает, а вот
каждый боец на счету.
Мне тогда было шесть лет, и я
остался на попечении старшего брата. Ему корпорация
выплатила пятьсот тысяч нодов. Приличная сумма. Но родителей никто
не вернет.
Не помню, что тогда заставило брата
записаться добровольцем в Каратели — воевать против
Мета-Альянса.
Меня отправили в интернат, а брат
бросил все и отправился защищать границу системы,
изредка посещая меня. На мой десятилетний день рождения он вернулся
с подарками. Сообщил, что его пригласили в “Призрачную стражу”, и я
тогда радовался за него всей душой, но даже не осознавал, что в
этом может быть хорошего. Больше он ничего не рассказал.
Очень жалею, что не спросил тогда
большего. С годами вопросов накопилось так много, что порой я
фантазировал, как Джефри возвращается и мы болтаем сутками
напролет. Как он рассказывает мне про работу “Призрачной стражи”. В
каких операциях он участвовал. О том, почему сделал однажды такой
выбор… И больше не объявился.
Став старше, я пытался найти его, но
он исчез из всех баз. По документам я числился единственным сыном
своих родителей. Отрицание, гнев, депрессия и принятие
— остались в прошлом. Клятвы найти правду о брате и
отомстить за родителей — тоже затянулись белесой
пленкой. Учеба в Корпусе была слишком тягостной и напряженной,
чтобы подолгу рефлексировать. И все же иногда накатывало.
Через главные ворота на площадь
влетели два черных аэробуса. Многие присвистнули, когда из них
показались вооруженные люди в экзоброне и с плазмометами. Ну да, во
всем нашем корпусе таких найдется пара штук, и то — старых
конфигураций. Допреальность не подсвечивала над головами людей
званий, имен или чего-то другого.
— Не удивлюсь, если это кто-то
сильно наябедничал своей влиятельной родне, — недовольно буркнул
Дрейк.
Через минуту нам отдали приказ
грузиться в аэробусы. Допреальность тут же нарисовала красные
метки, куда кому встать. Впрочем, регулярная многочасовая муштра и
без того делала свое дело. На распределении Дрейка определили во
второй аэробус, и я бегло посмотрел ему вслед. Промелькнуло
чувство, что увидимся мы очень нескоро.