Претор их задери!
— Разберемся, — сказал Вектор,
качнувшись. Мне с непривычки показалось, что сейчас он не выдержит
равновесия и упадет. — Зато, смотрю, старые модели откопали. Это
хорошо, это правильно. Аргуссе нужна свежая кровь.
— А по-моему, все очень
печально, — ответил Рейлин. — И на других форпостах ситуация не
лучше. У нас — пять механоидов сейчас плюс четверо тех, что
подобрали утром. Итого девять боевых единиц. А должно прибыть раз в
пять больше. Где затерялись остальные?
— Ну-у… — Вектор демонстративно
почесал затылок. — Эти модели столько лет гнили в земле, причем в
труднодоступных местах — в иных случаях их бы забрали еще на первом
этапе освоения. Подозреваю, у некоторых еще и энергоячейки не
работают.
— Это правда, — подтвердил Юм.
— Я Экелза,можно сказать, спас —
поступило репутационное задание, а при мне как раз запасные
энергоячейки были.
— Это исключение из правил, —
возразил Рейлин. — В любом случае, со всех активированных
механоидов должен поступить сигнал на спутник. Даже если у них
неактивен “Немезис”, к ним направят поисковые отряды. Ладно, время
покажет, сколько их будет в рабочем состоянии. Удачи,
бойцы!
К этому моменту в ангар как раз
подошли трое механоидов. Мелькнула мысль, что кто-то из них может
быть из моего отряда, однако я не видел имен. Надеюсь, уж здесь-то
мне обновят наконец систему “Немезис”?
— Я Экелз, — сказал я
новоприбывшим, и это отчего-то заставило Юма
рассмеяться.
— Он Экелз, — сказал он и
продолжил хохотать. — Это на случай, если вы читать надписи системы
не умеете.
Смех был привычным — словно
смеется человек, а не машина. И слегка скорчившиеся движения меха
тоже походили на человеческие. Тем забавнее было осознавать, что в
этих телах у нас нет дыхания и вся природа смеха — лишь модели
поведения, заложенные у нас в сознании. Не знаю, почему это
рассмешило напарника, я всего лишь хотел понять, есть ли тут
свои.
— Вы не из моего отряда? —
уточнил все же я.
— Нет, — ответил один из мехов.
— Свой бы найти.
По форме механоиды во многом
были похожи на меня, и все же каждая модель отличалась чем-то
своим. Изгибы тела, толщина рук и ног, цвет покрытия, свет в глазах
или других местах. Форма головы и в особенности ее лицевая часть в
большинстве случаев походили на как бы надетый на голову шлем. И
все равно — различий в механоидах было так много, что сходу и не
успеешь понять.