В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я.
В помещении появилась симпатичная пухленькая женщина в белом халате. Присмотревшись, увидела, что на вороте был вышит тот же символ, что и у Шаленого.
— Доброе утро, панна Каторжинская. Как вы себя чувствуете? — спросила она звонким голосом.
«Что-то вроде медсестры», — мелькнула мысль.
— Хорошо, — ответила я.
— Тогда… — Она подошла ко мне, в руках оказался пакет с вещами и гигиеническими принадлежностями. — Давайте в купальню, а потом подготовим вас к выписке.
Накинув приготовленный медсестрой халат, я последовала за ней. Пока шли, с интересом осматривала коридор. Ничего, в общем-то, особенного. Светло, просторно, пахнет травами и хвоей. Вроде бы и похоже на больницу, но в то же время как-то уютно, что ли. Вот чувство, что, попав сюда, непременно станешь здоров.
Меня подвели к купальне, медсестра щелкнула пальцами, и бледно-зеленый огонек пробежал по дверям, которые тут же открылись.
— Если что, я рядом, — сказала она.
— Хорошо, — кивнула я и, подхватив пакет с вещами, зашла внутрь.
Слева висело зеркало в массивной раме с львиной мордой сверху. Только вот оно почему-то отражало не меня, а какую-то серую невзрачную девицу.
Худая как палка, кожа бледная, волосы мышиного цвета. Черты лица мелкие и не особо привлекательные, глаза желто-зеленые, нос курносый, губы тонкие.
Пакет выпал из моих рук.
А тело… Привлекательный изгиб талии стал какой-то угловатой линией. Бедра усохли, ноги стали короче. Грудь из аппетитного третьего размера превратилась в стыдливую полторушку. Ладони судорожно скользнули по телу.
Где…
— А где-е-е-е? — заорала я и бухнулась в обморок.
Пришла в себя от того, что лба касалось что-то холодное. Приоткрыла один глаз и увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Шаленого.
— Алина, что произошло?
— Я… — голос ослушался, кашель начал душить изнутри.
Мне помогли сесть. Медсестра была белая и расстроенная, она явно не ждала, что пациентка грохнется сразу, едва её оставят без наблюдения.
— Плохо выгляжу, — пробормотала первое, что пришло в голову.
— В лекарне не бывает красавцев, — хмыкнул Шаленый.
Красавцы — это одно. А отражение… Оно не моё! Мне не надо, заберите назад!
Шаленый прикоснулся к моему плечу.
— Алина, встать сможете?
— Дайте руку, — не растерялась я.
Он удивленно приподнял брови, но не задал лишних вопросов и помог мне встать. Слава богу, не было ни головокружения, ни слабости, ничего из того, что могло бы появиться после падения.