Я невольно струхнула, но улыбнулась. Искренне надеясь, что всё же улыбка похожа на улыбку, а не паралитическое подёргивание губ.
От Марка буквально исходила опасность. Так лань понимает, что перед ней лев.
— Потрясающе выглядите, Алина, — сообщил он, внимательно оглядывая меня. — Потрясающий оттенок. Я рад, что вы решили подчиняться всем моим желаниям.
Э… Нет, дорогой лев, ты не учел, что лань поменяли на козу. И пусть это не львица, но мало не покажется.
— Видите ли, Марк… — Я поймала момент и мягко высвободилась из его пальцев. — Моя родственница, должно быть, уже сообщила вам крайне прискорбную весть: со вчерашнего дня я потеряла память. Поэтому никак не могу сказать: подчиняюсь вам или собственным желаниям.
Он нахмурился, сложил руки на груди. То ли случайно, то ли намеренно закрывая проход, дабы я не могла прошмыгнуть обратно.
Я не особо расстроилась, потому что рядом была чудесная ваза с розочками, которая при надобности могла превратиться в прекрасный метательный снаряд.
— Алина, прошу прекратить смотреть на вазу и присесть, — произнес Марк с едва скрываемой иронией. — Нам есть о чем поговорить.
— К вашим услугам, — улыбнулась я, еле сдержавшись, чтобы не сделать реверанс.
Если он умеет говорить и слышать, что говорят ему, то это положительно. Жених мне сейчас определенно не нужен.
Мы сели напротив друг друга. Марк на диван, я — в кресло. Краем глаза заметила, что Бецик заглядывает в окно и прикладывает ухо к стеклу. М-да, шпион восьмидесятого левела.
— Итак, Алина, — начал Марк, глядя на меня. — Что вы помните последнее?
— Ничего, — ответила я чистую правду. — Все мои воспоминания спрятаны где-то очень глубоко.
Конечно, Дорота могла по какой-то причине умолчать о женихе, а Бецик не успеть рассказать. Но… Вислава бы вряд ли смолчала. Или мы обручились тайно? Но если тайно, то смысл тогда ему во всеуслышание это объявлять?
— Что сказал лекарь?
Я пожала плечами:
— Нужно время.
— И все? — приподнял бровь Марк, потом постучал ногтями по подлокотнику дивана. На среднем пальце свернул платиновый перстень с крупным черным камнем, таким же, как глаза его владельца.
— Всё, — кивнула я. — А теперь давайте к делу. И было бы неплохо, чтобы вы представились ещё раз. Вы уж не держите зла, мы, девушки со склерозом, такие. Сначала ничего, а потом — бах! — и всё.