— Так и сделаем, Игорь
Константинович, — сказал Валуев. — Так и сделаем.
— Но я всё же предлагаю не
терять времени, и не дожидаясь возвращения князя из Петербурга,
начать готовить план проведения спецоперации исходя из самых
неблагоприятных прогнозов, — обратился Романов к
присутствующим.
— Но это практически нереально,
Александр Петрович, — возразил Валуев. — Мы не обладаем ресурсами,
чтобы воевать на три фронта.
— А мы не рассматриваем вариант
привлечь к операции те страны, чьих детей тоже украли? —
поинтересовался Глебов.
— Рискованно, — ответил глава
КФБ. — Не думаю, что, к примеру, Литва или Словакия смогут оказать
нам серьёзную помощь, а вероятность утечки информации при этом
вырастает почти до стопроцентной. Таким образом, мы сделаем себе
только хуже.
— Но ведь должны же быть
альтернативные варианты, Игорь Денисович! — сказал
Глебов.
— Если уж рассматривать
альтернативные варианты, я бы раскрыл перед немцами все карты и
пригрозил обнародовать информацию о центрах подготовки подростков.
Это может вызвать в Польше большое недовольство, вплоть до народных
волнений, и сильно повлиять на результаты референдума. Я почти на
сто процентов уверен, что Империя попытается решить этот вопрос
миром. Но в этом случае перед нами вполне вероятно встанет один
серьёзный моральный выбор.
— Какой? — поинтересовался
Романов.
— Я более чем уверен, что немцы
предложат нам забрать только русских детей. Готовы ли мы оставить
им всех остальных, зная, что подростков готовят к тому, чтобы
повести на убой?
— Это сложный вопрос, —
согласился кесарь. — К тому же где гарантия, что нам выдадут всех
наших детей? Немцы могут отдать нам сто или двести подростков и
сказать, что это все, кого похитили в России. Мы ведь не знаем,
сколько в Польше находится именно наших детей.
— Не знаем, — подтвердил
Валуев. — По словам задержанного Яроша, немцы изначально вообще не
планировали похищать детей в России и первый год к нам не лезли, но
потом у них пошёл недобор. Но, как Вы правильно заметили, Александр
Петрович, шансов, что нам выдадут всех наших детей нет. Немцам
верить нельзя.
— Да хоть бы и всех наших
выдали, — сказал Романов. — Мы не можем бросить других детей. Если
спасать, то вообще всех!
— Полностью Вас поддерживаю,
Александр Петрович! — произнёс Воронцов. — Надо искать вариант, при
котором мы сможем освободить всех подростков.