Тот
вздохнул:
—
Канделябром, Лори, по давным-давно заведенной в домах аристократии
традиции, имеют удовольствие бить пойманного на месте преступления
шулера. И я понятия не имею, почему вдруг Барристану это
вспомнилось. Как по мне, так это просто пережиток
какой-то.
Я
хихикнула.
После
ужина, когда Айронд, в очередной раз сославшись на дела, закрылся в
кабинете, мы втроем собрались в той самой библиотеке. Я скромно
присела в кресло у окна, чтобы игроки не отвлекались на мою
персону, а Винсент и Барристан расположились по обеим сторонам
небольшого столика.
Перед
началом игры Барристан вежливым движением убрал в сторону потертую
колоду, которую извлек из кармана Винс, и выложил на столик три
аккуратно запечатанные пачки карт.
— По одной
колоде на каждую игру, — объявил он. — У вас нет возражений, лорд
Винсент?
— Ни
одного, Барристан, — ответил Винс. — А позволь узнать, из чего
сделан твой канделябр? Уж очень он… монументальный.
Означенный
подсвечник с двумя свечными рожками гордо возвышался на краю стола
по правую руку от Барристана.
— Это
серебро, лорд Винсент, — ответил дворецкий. — И не модное нынче
посеребрение, а самое настоящее литье. Весит как небольшой
кузнечный молот, кстати.
Если глаза
меня не обманули, Винс поежился. Затем с хрустом распечатал первую
колоду, перетасовал ее и, дав Барристану подснять, быстро раздал по
шесть карт.
Я знала,
что это лишь первая часть игры, после чего они должны скинуть по
паре карт, сложив их в центре. Эти четыре карты и образуют так
называемый «ландо».
Потом
Барристан вновь подснимет оставшуюся часть колоды и перевернет
картинкой вверх верхнюю карту. Она называется ландокри и является
стартовой картой. Ну а затем оба игрока по очереди будут
выкладывать по одной карте, пытаясь набрать необходимые очки за
счет своих и выложенных карт соперника, образующих определенные
комбинации.
Честно
говоря, я играла в «ландо» не больше трех раз в жизни, еще с
тетушкой Файлиной, и уже забыла названия комбинаций и количество
получаемых за них очков. Но помнила, что эта незамысловатая на
первый взгляд игра на самом деле весьма сложна и требует не только
удачи, но и математических выкладок.
Первым
ближе всех к «короне», которой называли необходимые для победы
тридцать семь очков, оказался Винсент. Он откинулся на спинку
своего кресла и довольно произнес: