– Если смущаешься, то можем уйти, – будничным тоном
предложил мужчина.
– Нет… Нет!
– Тогда не обращай на них внимание. Представь, что
это деловая встреча. Ты ведь учишься на издательском деле?
– Но… деловые встречи вряд ли когда-нибудь проводили
в кино.
– Теперь я на сто процентов уверен, что ты позвала
меня сюда не ради того, чтобы признаться в симпатии. Это как-то связано с
упавшим в моей комнате шкафом?
– Что?.. Нет-нет! – отчаянно замахала руками, словно
пытаясь защититься от очевидной правды. – Я только глянула и сразу же ушла!
Ничего не трогала.
– Странно, – Сократ отточенным движением поправил
очки, съехавшие на кончик носа. – А меня попросила проверить, что же там так
грохнуло.
Блин… Собственными усилиями сдала себя с потрохами.
– А-а-а… – мельком глянула на часы. – Через пять
минут начнется. Давай, пойдем быстрее!
– Через десять.
Точность – вежливость королей!
– Но места лучше занять заранее. Пойдем, пойдем.
Мой спутник усмехнулся. Догадался, что я просто
поменяла тему, дабы не раскрывать все карты. Если так, то у него будет еще
достаточно времени для того, чтобы обидеться на меня, простить, а уже потом
затеять разговор на тему своих нестандартных творений.
С таким настроением мы поднялись в малый зал на
втором этаже. Мужчина вручил контролеру билеты, нам пожелали приятного
просмотра, а затем… затем началось самое страшное – просмотр мелодрамы в
компании с настоящим мужчиной.
Зал был рассчитан мест на двадцать, но нас и здесь
окружали одни только парочки. Те самые, что сидели в фойе и ожидали начала
сеанса вместе с нами.
Я снова ощутила укол вины. Созданиям, что изваяны
самой Афродитой, как никому другому, требуется чувствовать себя любимыми. Если
бы только тот кошелек с защелкой-сердечком подняла Карина, а не я… Наверное,
подарки были бы на седьмом небе от счастья. Подруга уж точно окружила бы таких
идеальных мужчин любовью и вниманием.
Повернувшись к Сократу, поймала его скептический
взгляд. На заднем ряду захрустели попкорном.
– Тебе некомфортно, – громким шепотом констатировал
мой спутник в строгом костюмчике, и оказался абсолютно прав. – Зачем ты это
делаешь?
– Я… – глаза мои забегали, – я делаю это для тебя.
В следующую секунду лицо Сократа претерпело
кардинальные изменения. В глазах промелькнуло раздражение, заиграли желваки,
губы стянулись в ниточку.