За дни
перед судом я немного пришёл в себя, хотя острые головные боли,
тремор и провалы в памяти были постоянными. Но я мог связно
говорить.
Я не выдал
никого из своих пиратов, не выдал ни одной базы или посредника, не
выдал нахождение кораблей. Признал себя морально невиновным в
наёмничестве, пиратстве и прочих имущественных обвинениях, признал
виновным себя как политического борца-анархиста. Я даже хотел
произнести речь о злодеяниях эриадинских правящих семейств по
отношению к собственному населению и экологии планеты, чтобы
привлечь внимание джедаев, но судьи немедленно заткнули мне рот. А
там было, что рассказать.
После
этого мои адвокаты подали апелляцию в Секторальный республиканский
суд здесь же, на Эриаду, а меня отвезли под конвоем спецназа в
какую-то близлежащую от суда больницу, привязали к столу-каталке, и
с помощью направленного электрошока разной силы медицинский дроид
начал отключать мой имплантат. Видимо, эта процедура значительно
усугубила эффект от парализаторов, которыми меня нашпиговали при
аресте — было действительно
больно, проводилось без наркоза и ощущалось похуже смертной казни.
Мозги мне доломали
капитально.
После
этого я почувствовал уже знакомые фиолетовые блики и начал
пробуждаться, постепенно начиная ощущать ноющую боль в подколенной
ямочке.
Сон был
очень насыщенный и поразил меня во многих отношениях. Это было
более подробное видение, которое мне уже снилось в первые дни
нахождения в больничке. Сейчас я вспомнил многие важные
подробности, которые открыли мне логику поведения семейства Таркин
и особенно Жюстайн.
Я медленно
встал, немного прошёлся по палате и лёг обратно, снова погрузившись
в эти воспоминания.
Размышляя,
видимо задремал, поскольку снова разбудила меня доктор — я открыл
глаза и увидел её красивое личико.
— Привет,
вставай — Нилаэльс уже на подходе. Вот твои витамины еще на неделю,
— она протянула мне две коробочки.
—
Спасибо.
— Место
пореза болит?
— Почти
нет, всё хорошо. Главное — имплантат работает!
Я смотрел
на неё — она явно недоспала.
— Одевайся
и выходи к лестнице, — она бросила на постель сверток — мою
постиранную одежду, забрала датапад и показала рукой на
дверь.
— Постой,
Нори, — я быстро встал с кровати и потянулся, — а что это за
корабли стоят на посадочной площадке?
Твилечка
была уже за дверью, но обернулась и даже вошла обратно.