— Нет, — я снова прочистила горло и изобразила самый честный взгляд из своего арсенала.
Флэйм потянулся к столу, взял длинное заостренное черное перо, крутанул его между пальцев и пробежал тем же нечитаемым взглядом по моей максимально скромной позе.
— Я бы хотел, чтобы вы описали все, что произошло. Этот случай будет расследоваться, — кивнул он на стул с высокой прямой спинкой, стоявший у его стола чуть сбоку. Перед ним на столе лежала стопка сероватой бумаги и стояла пузатая медная чернильница.
Я?! Должна писать? Почувствовала, как бесчисленные стада мурашек ликующе запрыгали по спине, обрадовавшись возможности порезвиться на свободе. Я молча взмолилась небесам. Неведомое провидение, снабдившее меня знанием иномирного языка, не забыло ли ты наградить меня и знанием письменности?
Присев на краешек стула, ухватившись пальцами, подтянула к себе шуршащий лист бумаги, жесткой и шероховатой. Задумчиво поискала на столе перо. Остановила вопросительный взгляд на руках Флэйма. Блестящее черное перо снова крутанулось в его пальцах. Молчание затягивалось.
— Где ваш артефакт скорописания? — наконец соизволил произнести Флэйм, приподняв черную бровь. Это что еще за артефакт? Я закусила губу. Мурашки засуетились на спине еще энергичней. По моим ощущениям, они уже подняли революцию и, объединившись в вооруженные отряды, бросились на штурм остатков моего самообладания.
Нет, так не пойдет. Вдохнув воздух, медленно выдохнула. Я сейчас нахожусь в позиции жертвы. Сижу на краешке, как бедная родственница. Пытаюсь оправдаться или хотя бы придумать оправдание.
Уселась поудобнее, слегка откинувшись на спинку стула. Никакой агрессии, только чувство собственного достоинства, только уверенность в себе.
Мы два взрослых человека, способных говорить на равных. Едва я это ощутила и приняла, как мурашки, свернув пикеты и приспустив флаги, уныло поплелись обратно в свои гнезда, или где они там обитают. Размышления о нелегкой судьбе мурашиного племени едва не сбили меня с толку.
Но я взяла себя в руки и спокойно, без претензий, объяснила: