– Я так рад, что вы вернулись из путешествия, – улыбается мужчина толстыми губами, напоминающими двух гусениц, и аккуратно берет меня за руку. При этом с опаской поглядывая на Рамиля. – Можем поговорить наедине? У меня столько новостей!
Пытаюсь взглядом попросить у Рамиля разрешения отойти, чтобы тихонько сказать Михаилу про то, что я не та, за кого себя выдаю, но с удивлением вижу, что он поглощен беседой с Аишей! О чем они могут говорить так запальчиво? И куда делся Амир?
***
Мы с продюсером отходим в сторонку, лавируя между многочисленными гостями. Он не упускает возможности перехватить пару канапе, шустро отправляя их в рот и противно причмокивая. Делает это и даже не замечает, как выглядит в глазах окружающих. Либо его это не волнует.
Свинья. Он никогда мне не нравился – какой-то весь дерганый, неприятный, неухоженный, обильно потеющий. Даром что публичная персона. Надо признать, что талант продвижения звезд у него имеется, но ради восхождения по карьерной лестнице девушкам приходится терпеть рядом с собой жирного сластолюбца.
В те разы, когда я заменяла Роксолану, он так и старался меня облапать, приблизиться, ненароком поправлял одежду и волосы. Заставлял чувствовать себя неуютно и задаваться вопросами, что он испытывает к своей подопечной. Он будто видел во мне более земную и доступную копию недосягаемой для него звезды. Желанной.
То, что Щедрин был бы не прочь завладеть Роксоланой, факт.
Интересно, Рамиль допросил продюсера или держит того в неведении о пропаже жены? Сейчас лучший шанс это выяснить.
Мой «муж» в отсутствие соперника увлекся изучением декольте певицы, и я пытаюсь доказать себе, что меня это не трогает. Пусть делает что хочет, лишь бы я была избавлена от его присутствия.
Мне нужна передышка от власти надо мной этого мужчины.
Внимательно гляжу на прожорливого продюсера и прокашливаюсь, чтобы вернуть себе истинный голос. До этого я перенимала грудное контральто своего прообраза.
– Михаил, – говорю тихонько, – я не…
– Замолчи, – он зашуганно оглядывается по сторонам и кладет потные пальцы на мою ладонь. – Естественно, я сразу понял, я всё понял.
Многозначительная улыбка отдает лукавством и чувством превосходства. Я осознаю, о чем он, и с удивлением смотрю на прозорливого собеседника.
Ясно, он догадался, что я не Роксолана.