– Знаете, сколько локомотивов произвел СССР во время войны? И
сколько поставили по ленд-лизу? СССР произвел больше восьмисот
штук, а поставили ему чуть меньше двух тысяч!
– Да ты сам себе противоречишь! Что бы делал СССР без
локомотивов? – захохотал Игорь Дмитриевич. – Это считай в два с
половиной раза больше! А? Каков вклад! А?
– А нулевой вклад. У СССР было перед войной тридцать тысяч
локомотивов, восемьсот сам произвел, и две тысячи поставили. Итого,
какой вклад? Семь, ну восемь процентов. Какие, нахрен, два с
половиной раза. И так по всей номенклатуре, посчитайте, сколько
было орудий, сколько поставили и сколько сами произвели, уверяю, в
среднем цифры не превышают десяти-пятнадцати процентов. И заметьте,
мы платили кровью, а они деньгами за победу.
Сидит, переваривает. До этого я ему популярно объяснил, кто
перемолол и закопал пятимиллионную армию вермахта. И где в этой
пищевой цепочке американо-японские войны на островах, со сражениями
масштаба Мухосранской битвы двух полков. А сразу по приходу в
столовую доказал, что никакого вторжения СССР в Польшу в тридцать
девятом году не было, мы просто вернули себе свои земли, которые та
отняла раньше, пользуясь слабостью молодого СССР.
– И, кстати, мировое сообщество признало новые границы Польши.
Какое вторжение? Этак можно договориться и до того, что мы,
например, в оккупированный Минск вторглись и захватили его, а не
освободили. Мы вернули себе свои земли, а на польскую территорию не
вторгались.
Чего я разошелся-то? А рядом с нами, напротив, сидит и слушает,
не вмешиваясь в разговор, молодая «Анджелина Джоли», вернее,
девчонка очень похожая на неё, и моё интеллектуальное преимущество
она оценила по высшей мере – гладит своей ногой под столом мою,
прибавляя к моему красноречию сто очков. Ну не бабка же рядом с ней
меня гладит? Хотя эта стокилограммовая тётка, уже намахнувшая
полбутылки водки в одно рыло, вполне может! Чё-то я очкую. Встаю,
и, подмигивая девчушке, выхожу «покурить». Ясно, что перворазрядник
по боксу Анатолий Штыба не курит, да и не пьёт, по большому счёту.
Но сейчас праздник, меня никто не понял бы. Девушка встаёт и идёт
следом за мной к туалетам, где кучкуются курильщики и курильщицы. И
тут выясняется, что, кроме прелестницы, меня слушал ещё один
неприметный мужичок лет сорока!