Надо полагать, этими «зубками» он меня и
цапнул.
Я
подождал, пока осмелевшая тварь подберётся поближе, после чего
схватил её за лапы. В ответ оно застрекотало и ткнуло иглами в
предплечье, без труда пробив ткань рубашки, но мне только это и
требовалось. Руку тоже свело от боли, однако я так и не выпустил
ядовитую гадину. Вместо этого поскорее приложил трепыхающуюся
гадину к другой ноге, словно лечебную пиявку. Та немедленно
атаковала конечность, возвращая и её в строй.
Жар
уже не тёк – он уже вовсю бурлил во мне, заставляя сердце истошно
колотиться о рёбра. Следующий укус я почти не почувствовал, но
сильно тому не расстроился. Левая рука и так уже слушалась вполне
неплохо. Похоже, я «выдоил» кусаку досуха.
–
Вот спасибо, удружил…
Голос у меня стал, будто у заядлого
курильщика с двадцатилетним стажем, но главное – я снова мог
говорить. Организм стремительно оттаял, как после заморозки, но не
размяк. Так что я со всей силы шмякнул членистоногого об пол.
Каменная плита оказалась крепче внешнего скелета, и хитиновый
панцирь лопнул, брызнув на руку какой-то внутренней гадостью.
Бедолага задёргал лапками и вскоре затих. Увидев такую беспощадную
расправу над сородичем, другой паучок, который тоже хотел
понаделать в моей одежде новых дырок, замер в
нерешительности.
И
правильно, допинга мне пока хватает.
Я
выхватил обломанную катану и рубанул прямо из положения лёжа.
Клинок снёс весь ряд лапок и оставил глубокую борозду на панцире,
отшвырнув хищника в сторону. Всё, этот тоже не противник. Добивать
нет смысла, потому что вокруг имелись цели куда
приоритетнее.
Ребята уже не обращали внимания на мелких
обитателей потолка, что ещё прыгали сверху, схватившись с их более
крупными сородичами, прискакавшими на шум драки. Таким здоровякам
наверху уже не удержаться, поэтому они предпочитали перемещаться по
полу, набегая со всех сторон. Эти уже ни в какую кастрюлю бы не
поместились, а их жала по длине вполне соперничали с кинжалами.
Крепость отростков тоже оказалась на высоте, и с первого раза
перерубить их получалось лишь у зачарованного топора Сатании. Часть
её рунических татуировок на руке перетекла в оружие, заставив его
сиять не хуже ксеноновой лампы. А сама фурия не останавливалась ни
на секунду, выкашивая тварей одну за другой.
Моё
возвращение в строй пришлось очень кстати. Ребята и так дрались на
пределе, а противники всё наседали. Алонсо едва успевал отбрасывать
новоприбывших, чтобы девчонки успели покромсать остальных. В
принципе, они могли так обороняться ещё несколько минут, если бы
откуда-то из глубин подземелья к нам не прискакал явный
предводитель этой стаи, размером с целый микроавтобус. По пути он
сшиб нескольких крупных сородичей, не особо беспокоясь об их
сохранности, а одного и вовсе наколол на лапу, пробив панцирь
насквозь.