Я легонько подбросила шарик ладонью,
он взлетел вверх, столкнулся с потолком и, оставив на нем следы
горения, вернулся в подставленную ладонь.Я представила вокруг себя
защиту в виде купола и увидела «вторым зрением» этот самый купол -
светящуюся бледно-розовую сетку. Вновь подбросила шар, он взлетел
вверх и столкнулся с прозрачным куполом. Также, сосредоточенно
представляя, что мне нужно сделать, убрала купол и «погасила»
шар.
Я – магиня! Обалдеть! С моего лица
долго не сходила блаженная улыбка, пока сидела на кровати, глядя на
посветлевшее за окном небо. В животе заурчало, чувство голода
перебороло охватившую меня эйфорию. Решила поискать кухню, заодно,
осмотреть замок, возможно, что-нибудь полезное удастся узнать.
Приведя в порядок волосы, то есть
заплела косу, но не стала крепить ее шпильками на голове, а просто
перекинула на спину, выглянула в коридор. Никого не обнаружив,
закрыла за собой дверь и решительно двинулась в наугад выбранном
направлении, но не успела сделать и десятка шагов, как за поворотом
наткнулась на старушку в темном платье и белом чепчике. Несмотря на
поношенное, не раз штопанное платье, выглядела она опрятно.
- Лизия, детка! – обрадованно
воскликнула женщина, увидев меня.
Я остановилась, настороженно
рассматривая ее. Седые волосы, видневшиеся из-под чепчика,
светло-карие глаза, глядящие на меня с тревогой, морщинистые руки,
которые она невольно протянула ко мне, когда увидела, вызывали
доверие, но я боялась ошибиться.
- Ты больше не хочешь видеть свою
старую няню? - расстроенно произнесла она, и плечи ее поникли.
- Меня хотели отравить, я плохо себя
чувствую, - осторожно сказала я.
Женщина всплеснула руками и
запричитала:
- Бедная моя девочка! Я знала, что
она не оставит тебя в покое. А когда увидела вчера, как ты шла по
двору такая слабенькая, бледная, решила проведать, хоть она и
запретила.
- Няня, пойдемте ко мне в комнату, -
решив ей довериться, предложила я и, подхватив старушку под
локоток, повела ее к себе.
- Как она посмела поселить тебя сюда?
– стала возмущаться няня, переступив порог моей комнаты. - Ты, дочь
лорда, не должна жить в комнате прислуги. Если бы был жив твой
отец, разве бы он допустил это?
- Няня, - обратилась я к ней, усадив
на стул, - мачеха подсыпала мне какой-то яд, и теперь я ничего не
помню. Знать об этом никто не должен, иначе меня сочтут
душевнобольной, и упекут навсегда в какую-нибудь лечебницу. Лучше
расскажите мне об отце и матери.